осталась в дурдоме навсегда.
«Послушай-ка, Кристофер, – однажды выпалила, разозлившись, мама, – помни: она должна ползать перед нами на коленях и просить у нас прощения! Иначе быть не может – и не будет!»
Прошлым летом мы не поехали никого навещать. Я ненавидел вонючие могилы, старую мадам Маришу с ее черными жирными волосами, ненавидел, как она всегда делала пучок и в нем черные волосы перемежались с белыми; мне дела нет до того, если две старые дамы с востока так и не дождутся нашего очередного визита. А что касается тех, кто лежит в могилах, – ха! Пусть себе остаются со своими цветами или без цветов, им ведь все равно! Слишком много мертвяков в нашей жизни, это ни к чему.
– Пошли, Барт! – позвал Джори.
Он уже влез на дерево с нашей стороны сада. Я с трудом влез следом и уселся рядом.
– Знаешь что? – задумчиво сказал мне Джори. – Когда-нибудь я куплю маме такой же большой дом. Я слышал, как они с папой говорили о больших домах, и подумал, что ей хочется дом побольше нашего.
– Они всегда говорят о больших домах.
– А мне нравится наш дом, – сказал Джори, пока я барабанил пятками о стену.
Однажды я слышал, как мама сказала, что кирпичи, проступающие из-под краски, «обнаруживают интересную текстуру». Я делал все, что от меня зависело, чтобы текстура была еще интереснее.
Но было в том огромном доме что-то глупое и несовместимое: погреба без содержимого, трубы и раковины без воды, поржавевшие ванны, облупившаяся краска…
– А здорово будет, если сюда въедет какая-нибудь большая семья, а? – сказал Джори.
Ему, как и мне, хотелось, чтобы вокруг было много друзей и товарищей по играм. У нас с ним были только он да я.
– Вот здорово, если бы у них было двое мальчиков и две девочки! – продолжал мечтать Джори. – Чудесно, если по соседству живут девочки.
Чудесно, конечно. Для Джори. Наверняка он мечтает, чтобы сюда переехала Мелоди Ришарм. Тогда бы уж он целовал и обнимал ее каждый день. Я только один раз видел их за этим. Девочки! Противно.
– Ненавижу девчонок! Хочу, чтобы все были мальчиками! – закричал я.
Джори засмеялся и сказал, что это все оттого, что мне только девять, но потом я сдружусь с девчонками еще больше, чем с мальчишками.
Только я хотел сказать ему, что он – кретин, как увидел, что к дому движутся два грузовика. Вот это да! Никогда здесь никого не видел.
Мы сидели на стене и наблюдали, как рабочие разгружают машины и суетятся, бегая туда-сюда. Кто-то из рабочих забрался на крышу и проверял там что-то. Другие пошли в дом с лестницами и ведрами, будто собирались там красить. У некоторых были огромные свертки обоев. Оглядывали даже деревья и кустарники.
– Слушай! – сказал Джори, неожиданно огорченный. – Кто-то, видно, купил этот дом. Клянусь, они въедут туда, после того как покрасят и отремонтируют все.
Не надо нам никаких
