Он кинулся на лестницу и с тревогой стал звать: – Беатриче! Беатриче!
– Я здесь! – откликнулась Беатриче.
Она появилась на лестничной площадке точно так же, как недавно перед королем. Рагастен с облегченьем вздохнул.
Манфред и Трибуле, ничего не понимая, пошли вслед за ним. Все вместе вошли в ту залу, где побывал Франциск I.
– Дорогая моя, – сказал Рагастен, – познакомьтесь с господином Флёриалем и господином Манфредом.
Беатриче долго, внимательно посмотрела на юношу, потом перевела страстно вопрошающий взгляд на шевалье.
Рагастен печально покачал головой.
«Это наш сын?» – спрашивал материнский взгляд.
«Нет», – отвечал жест отца, и глаза Беатриче наполнились слезами.
Но собственное горе тотчас улеглось в этой великой душе, теперь она думала только о горе Манфреда и Трибуле.
Она поняла, зачем их привел Рагастен.
– Господа, – сказала она, – я вас уже знаю. Вы, господин Флёриаль – самый лучший, самый заботливый из отцов… А о вас, господин Манфред, мне много рассказывали, почти что не зная вас…
– Сударыня… – невнятно выговорил Трибуле, оглядываясь, словно ожидая увидеть сейчас Жилет.
Что же до Манфреда – юноша, бестрепетно и беззаботно стоявший под дулами королевских аркебуз, трепетал и готов был лишиться чувств.
– Господа, – сказала Беатриче, – будьте отважны, будьте тверды, будьте, словом, мужчинами. У меня для вас печальная весть…
– Жилет?! – воскликнул Рагастен.
– Ее похитили.
– Жилет была здесь! – вскричал Трибуле.
– А вы разве не знали?
– Увы! – сказал Рагастен. – Я хотел устроить им сюрприз.
– Сударыня! Сударыня! – вскричал наконец и Манфред. – Заклинаю вас, расскажите! Может быть, мы еще успеем ее нагнать… Когда это случилось?
– Около половины двенадцатого – стало быть, часа два назад.
– Вот почему двери отперты! – воскликнул Рагастен. – Но кто же это? Кто здесь был?
– А кому здесь и быть, – возгласил Трибуле, и глаза его загорелись мрачным огнем, – как не тому бандиту, что рыщет за женщинами по ночам, как не тому подлецу, которого власть и высокий сан укрывают от мщения множества братьев, отцов, женихов! Кому, как не французскому королю!
– Да, это он и приходил сюда, – сказала Беатриче.
И в нескольких кратких словах, но ни единой подробности не забыв, она пересказала ту сцену, за которой мы наблюдали в предыдущей главе.
– Будем надеяться! – заключила рассказ Беатриче. – Король говорил, как настоящий отец. Может быть, нечего и опасаться.
– Нет, сударыня! – воскликнул Трибуле. – Вы не знаете его так, как я. Это лицемер, умеющий нацепить любую личину, жестокий еще более от того, что считает себя безнаказанным, упорный в каждой своей новой страсти. Он способен на самые страшные преступления. На самом деле он не
