воскликнул офицер. – Если бы я знал, что это вы! Вы сами знаете, что ваша служба для меня даже вперед королевской… Извольте же присесть…
Ле Маю поспешно убедился, что кинжал у него на поясе.
– Так вот, – сказала герцогиня, – потрудитесь объяснить мне, каким образом та девушка, которую мы с вами отвели к полоумной, вчера оказалась в Лувре.
– Мадам, я сам совершенно изумлен.
– В самом деле, дорогой Ле Маю?
– Как я имею честь говорить сейчас с вами.
– Вы лжете с редким бесстыдством, милейший.
– Клянусь, мадам…
– Знаете, а я с вами буду честнее. Так знайте, мой славный, что вчера же вечером я принимала господина великого прево. Он зашел ко мне, расставшись с государем.
Ле Маю побледнел и стал бочком подбираться к двери.
– Куда же вы? – спросила герцогиня. – Уж не боитесь ли вы меня?
– Боюсь, мадам, – без обиняков ответил Ле Маю.
Ответ был таким неожиданным, что герцогиня в первый раз взглянула на головореза с некоторым интересом.
– И что же во мне такого страшного? – улыбнулась она.
– В вас ничего, мадам! Но я слышал одну историю, как бедная госпожа де Сент-Альбан покушала фруктов, а потом у нее случились колики…
– Не говорите глупостей, господин Ле Маю, – сказала герцогиня сурово, но эта суровость даже успокоила Ле Маю. – Оставим байки, страхи и фрукты. Если бы я желала вам зла, то велела бы ночью схватить вас и бросить в каменный мешок.
«А ведь правда!» – подумал Ле Маю и совсем успокоился.
– Так вот, – продолжала герцогиня, – господин де Монклар зашел ко мне, и от него я узнала одну вещь: король велел ему выписать вам чек на тысячу экю от казначейства. Не будем терять время на бесполезные разговоры. Вы меня предали: что ж, я на вас зла не держу. Я пришла к вам спросить: не хотите ли предать и короля, которому послужили вчера? Не хотите ли к его тысяче добавить еще тысячу от меня? У вас будет две тысячи экю – целое богатство!
Ле Маю напряженно слушал. Ему казалось, что герцогиня говорит искренне.
– Что мне делать? – спросил он хладнокровно.
– Прежде всего, расскажите мне, как это случилось.
Причины лгать у Ле Маю больше не было, поэтому он вполне откровенно рассказал, что было ночью.
– Мне бы следовало, – сказал он в заключение, – сообщить вам сразу, как я увидел герцогиню де Фонтенбло, но я так беден, мадам…
– Да, понимаю: вы пошли услужить тому, кто богаче. Я уже говорила, что не держу на вас зла. Вы только орудие. Теперь мой черед хорошо заплатить вам, чтоб быть уверенной в вашей преданности.
– Золотые слова, мадам, золотые! – просияв, воскликнул Ле Маю.
– Так вы готовы сделать то, что я хочу… разумеется, за достойную плату?
– То есть за тысячу ливров…
– Совершенно верно.
– Жду ваших приказаний, мадам. Что нужно сделать?
– Снова
