style="font-size:15px;"> – Нет, я их не знала – голос мой дрогнул, в этот момент мне захотелось расплакаться от жалости к самой себе.– Тогда откуда такое имя? – лениво встал с кресла, обошёл стол и уселся на его край.
– Долгая история – сделала глубокий вдох и на выдохе прикрыла глаза.
– А мы не торопимся – развернулся к резному стакану из зелёного камня с гравировкой в виде парящего в небе сокола и достал, стоявшую в нём ручку.
– Меня нашли зимой, возле приюта. Матушка Светалина рассказывала, что в тот день стоял жуткий мороз. Она нашла меня возле хозяйственных ворот, возвращаясь из пекарни. Заметила корзину, а в ней небольшой свёрток. Если бы не Матушка мы бы с вами сейчас «мило» не беседовали.
С «мило», я, конечно, погорячилась.
Вспомнила, как Матушка рассказывала эту историю и в груди потеплело. Она всегда благоговейно закатывала глаза и приподнимала ладони к небу, обозначая, таким образом, что это для неё дар небес.
Скучаю по ней…Скучаю по нашим посиделкам… и по её морщинистым тёплым рукам, которыми она перебирала пряди моих длинных волос, когда рассказывала свои завораживающие истории на ночь.
– Когда свёрток развернули, Вы, наверное, уже догадались, – глянула на него с грустной ухмылкой – нашли меня.
– Дальше
– Текст записки, которая была при мне, расплылся от растаявшего снега, и в ней сохранилась только дата моего рождения, а имя, к сожалению, нет.
Может меня звали Натали, Кейт, а может Эммой? Настоящее уже не узнать…
Он слушал внимательно, хмурился. Крутил в пальцах ручку. Я наблюдала, как заворожённая, за этим действием и продолжила свой рассказ.
– Матушка даровала мне новое имя… Не могли бы вы угостить меня чаем? Не могу согреться, мёрзнут руки, – не ожидая от себя, протараторила ему вопрос, раскрывая ладони. Он замер. Перевёл взгляд в мою сторону и на несколько секунд удерживал на моих руках, затем резко оттолкнулся, бросил небрежно ручку на стол и молча вышел из кабинета.
Я осталась сидеть на диване. Рядом со мной по-прежнему валялась потёртая куртка Ловца.
Откинулась на спинку, давая телу немного расслабиться, особенно спине, и погрузилась в собственные раздумья.
События сегодняшнего дня, кадрами кинофильма всплывали в моей голове:
удар в грудь… падение… боль… и сине-серые глаза. Больше ничего не помнила. Круговерть тревожных мыслей не унималась, не желая мириться с новой для меня реальностью. И снова по новый заход: удар… падение… боль… мгла… и сине-серые глаза.
Что будет дальше и почему должна жить здесь?
Взгляд блуждал по старинному кабинету, выхватывая детали интерьера, погружённые в полумрак. Сфера мира с материками и континентами, удерживаемая на подставке в виде ладоней с надписью «Мир в моих руках».
А мастер, создавший сферу, был весьма весёлым человеком.
Светильник на стене, в форме трёхлистной
