бы закончились проклятые эксперименты.У меня закралось сомнение, что вся эта история – «Ловец и жертва» …
Да, именно «жертва».
…полная ерунда. Ну, был кризис, но сейчас-то всё прекрасно. Даже вечно хмурый, Баркли улыбался. Может, одного раза было бы достаточно?
Нет… уже двух.
И вспомнилась оранжерея, вся залитая водой, и как обнимаю Элая за шею, плотно прижавшись к нему.
Прикрыла холодными ладонями пылающие щёки.
Ох, что-то меня не туда несёт. Почему этот мужчина не выходит у меня из головы? Его запах, касания, шёпот?
Ни один образ парня не вставал перед глазами так часто, как сумрачное лицо Баркли с вечно взлохмаченными волосами.
Колдрей Винсент и то не удостоился такого внимания. Винс…почти брат, друг, но не тот мужчина, от которого сносило крышу. У меня.
У него, как оказалось, сносило…
Неужели запала на Баркли?!
Нет, нет, нет!
В книгах про любовь, которые так нравились Тайре, всё не так. Там с первого взгляда навсегда, до последнего вздоха. И сразу понятно: вы половники единого целого.
Баркли…? Он же ненормальный. Грубый, самодовольный и… В такого влюбиться просто невозможно.
Всю дорогу до оранжереи меня мучили терзания, пока резко не остановилась на пороге, словно врезалась лбом в стеклянную преграду.
Я оказалась в весеннем саду. Именно в весеннем. Пока ещё мелкие листья на серых ветках выглядели, как маленькие изумруды в серебряном плетении.
Оранжерея ожила, задышала, возрождая свой потерянный мир.
Неужели вчерашний потоп смог сотворить такое чудо?
Через несколько дней здесь будет особенно прекрасно: каждое растение в полную силу разрисует свои цветы любимыми красками, как виртуозный художник, а за окном, наоборот – деревья сбросили золотистые наряды, засыпая глубоким сном. Скоро совсем станет холодно. Пушистый снег заметёт шумные улицы Димерстоуна на целых три месяца.
Захотелось настоящего глотка свежего воздуха. Коснулась ручки арочного окна, и синие всполохи эфира пробежали по поверхности стекла.
«Интересно, печать Ловца светилась сегодня, как вчера?» – возникла в моей голове шальная мысль.
Опять думаю о Баркли.
Старая рама открылась со скрипом. Воздух прохладным потоком ворвался вовнутрь, обдувая лицо.
А что, если… погуляю, совсем чуть-чуть, до своей квартиры? Адрес знаю, не пропаду.
Забралась на подоконник. Сжала кулаки. Прыжок – и я на свободе. С этим настроем, долго не думая, сиганула со всей силы в окно…
Только с такой же силой отлетела в обратную сторону.
Затылок запекло от боли, цветные пятна, как стекляшки калейдоскопа, замаячили перед глазами. М-да, голова крепкая. Жаль, что моё мягкое место, не такое мягкое.
– Вот гадство! Мерзкий эфир. Больно то, как!
Доковыляла до резной скамейки, которую заприметила в прошлый раз, возле
