новые турбины ТЭЦ») в леопарде и золоте; восхищался утончённостью спутниц итильских руководителей в шикарных, но нарочито скромных контрабандных брендах и бриллиантовом обвесе, – всё с одинаковой искренностью. Купался в дорогих саунах, отделанных мрамором, и в частных кочевых банях на аргале8 в охотничьих юртах на севере Хазарии.
В любом регионе Хазарии, с любыми начальниками и подчинёнными, с попами в алых рясах или мускулистыми представителями полицмейстерства, обладающими нужными связями; в безвкусных ресторанах со вкусной едой, в банях, бильярдах, стрип-клубах, богатых и бедных домах на семейных обедах, – он везде чувствовал себя как рыба в воде, везде приходил чужаком и всегда прощался «своим в доску». Для всех Тимур был парнишкой (даже в сорок лет), который чуть-чуть раздражает чрезмерной болтливостью, но никто не в силах был побороть напор его обаяния. В этом была его сила. Он рано понял это и принял тот факт, что только в касте рабочих перед ним откроются многие двери.
Так и получилось. Пока Зоран наполнялся техническими знаниями, Тимур обрастал связями. Зоран был способен взять на себя обязательства, Тим – риск. Зоран людей объединял, Тимур мог ими манипулировать. Когда Зоран решил основать свою компанию, он, конечно же, позвал с собой друга; тот претендовать на равную позицию даже не стал, так как привык идти за Зораном. Единственным страхом в его жизни был страх ответственности, привитый ему с детства бабушкой и мамой, взрастивших его (пока отец работал) в теплице женской заботы и уверенности, что всё для него уже уготовано, – в столь губительных для мужского естества условиях.
Зоран Михайлович был строгим, но понимающим, Тимур Динарович – вспыльчивым, но весёлым. Зоран Михайлович приглашал к себе в кабинет для тяжёлого разговора, Тимур Динарович – орал при всех. Зоран Михайлович назначал щедрый социальный пакет, Тимур Динарович устраивал шумные корпоративы. За первые пять лет существования компании Зоран Михайлович шагнул из сорок восьмого в пятьдесят второй, а Тимур Динарович усох в кокаиновом угаре. Сотрудники любили Зорана Михайловича (сколько коньяка было налито подчинённым в именные стаканы и выпито почти по-братски за столом Зорика!), а сотрудницы – Тимура Динаровича (сколько любви повидал чёрный кожаный диван в кабинете Тима!).
Компанию «ХГМ-корп.» после успешного старта ждал не менее стремительный взлёт на гребне денежной волны, хлынувшей в Хазарию в начале нового тысячелетия. Захлебнувшись в неожиданных, доселе невиданных ими деньгах, Зоран с Тимуром пустились во все тяжкие потребления благ этой новой углегазометаллической цивилизации, в которой успех не столько зависит от потраченных усилий, сколько от умения лавировать в этом цунами бабла.
Тимур считал своим долгом переспать со всеми красивыми женщинами в его поле зрения, и двигал им скорее инстинкт охотника, чем какие-либо чувства. В отличие от него, Зоран первые годы брака был искренне верен своей
Аргал – высохший навоз яков или оленей, использовавшийся северными хазарами в качестве топлива.
