нью-йоркской онкологической ассоциации. Через три недели у них состоится благотворительный аукцион, и они хотели, чтобы ты пришла и продемонстрировала один из лотов на себе.
– И что же это?
– Какое-то драгоценное колье, переданное одним богатым ювелиром. Тебе просто нужно надеть его и весь вечер быть в нем, а когда аукционист пригласит тебя выйти на сцену и постоять, пока будут идти торги. Там будет пресса, так что тебе будет полезно лишний раз засветиться на таком мероприятии.
– Ясно, – делаю глоток кофе.
– Так ты согласна? – удивленно приподнимает бровь.
– Согласна.
– Я думал, при упоминании о прессе ты сразу откажешься.
– Не могу сказать, что я в восторге от этой новости. Но, как ты сказал, у меня своя личная трагедия и я делаю это для того, чтобы принять участие в помощи людям.
– Меня всегда поражала твоя доброта, Роза. Даже с годами, став по настоящему знаменитой ты не растеряла этого качества.
– Быть доброй не так уж сложно, Майкл.
– Я бы так не сказал. В моих кругах многие люди менялись с возрастанием уровня их доходов и становились ужасно эгоистичными.
– Я всегда считала, что прежде всего нужно оставаться человеком. Меня этому научила мама.
– Жаль, что мне не посчастливилось познакомиться с ней.
– Тебе бы она понравилась.
– Уверен. Она ведь сделала тебя такой, какая ты есть.
Повисает пауза, и я совсем не знаю, что на это ответить. В последнее время Майкл ведет себя как-то очень странно, и иногда мне становится не по себе.
– Что в пакете? – прерываю неловкую паузу, указав на пакет.
– Сегодня круассаны с апельсиновой начинкой, – придвигает пакет мне.
– Должно быть, очень вкусные, – заглядываю в пакет, доставая из него все еще теплый хрустящий круассан. Кусаю его и мычу от удовольствия. – Что бы я без тебя делала, – произношу с набитым ртом, благодарно посмотрев на тепло улыбающегося мужчину.
– Как всегда, осталась бы без завтрака. У тебя наверняка пустой холодильник и вместо приборов до сих пор одноразовые пластмассовые вилки, а кружки тебе заменяют бумажные стаканы, – чуть не давлюсь от его замечания, проглотив непрожеванный кусок, который комом становится в горле. Приходится запить его кофе, чтобы протолкнуть дальше.
– Яяя…кхм…просто не люблю мыть посуду и уже привыкла есть вне дома, – вру, стараясь не смотреть на него. Майкл не знает о моем лунатизме. Не вижу смысла его посвящать в это. Приступы уже давно не беспокоят меня, но я все равно по оставшейся привычке убрала из квартиры все хрупкое и острое.
– Я так и подумал, – смеется. – Кстати, – берет один из принесенных журналов и, открыв его на первой странице, демонстрирует мне крупное фото со мной и статью с кричащим заголовком: «Роза Перес – Королева испанского фламенко!»
– Как я и ожидал, ты понравилась критикам.
Беру журнал из его рук и пробегаюсь глазами по напечатанному тексту, в котором
