как вы, нельзя. Вас интересуют пустяки. Сто лет я работал или ни единой минуты – какое это имеет значение?
Я так глубоко задумался, что не слыхал телефонного звонка.
– Возьмите трубку, – сказал мальчик. – И пошлите к черту того, кто мешает нам разговаривать.
Это был Мартин.
– Час ночи, профессор. Напоминаю, что пора спать.
– Я уже сплю, – сказал я. – И вижу страшный сон, Мартин.
– Лучше видеть плохие сны, чем проводить ночи без сна, – заметил Мартин. Он любил изрекать максимы, почерпнутые из романов мисс Вудворт.
Я повернулся к мальчику. Надменно закинув крохотную голову, он смотрел на меня свысока. Это был, конечно, я – вот отчего он показался мне знакомым. Этот отвратительный уродец был собран из моих черт, нашпигован моими мыслями, озвучен моими словами. Я не мог его принять, это было слишком чудовищно!
– Скажете ли вы наконец, что вам нужно? – сварливо поинтересовался мальчик. – Я ведь уже объяснял, что спешу.
Я закурил сигару, мне надо было успокоиться.
– Вы оглохли, профессор?
– Нет, я хорошо слышу. Вы куда-то спешите. Я хотел бы знать, куда вы спешите?
На этот раз он, кажется, искренне удивился.
– Как – куда? Наружу! Если вы не глухой, то слышали, чего мне надо. Я поиграю земным шаром, потом брошу его себе под ноги. Надеюсь, он далеко не откатится. И я намерен полюбоваться своими памятниками. Вы имеете возражения?
– Только одно: сейчас ночь, а земной шар не везде освещен. Вам придется переночевать в нашей гостинице.
Он грозно нахмурился. Мне кажется, он колебался, не ударить ли меня ногой.
– Что за тон, профессор? Придется! Это мне, что ли, придется? Поняли вы наконец, с кем разговариваете?
Теперь я крепко держал себя в руках.
– Простите, я не хотел вас оскорблять. Я очень бы попросил вас соскочить со стола и пройти за мною…
– Я пойду впереди вас, – сказал он высокомерно. – Показывайте, куда идти.
Из лаборатории в гостиницу можно попасть по коридору. Гостиница – небольшая, на полсотни номеров – была роскошна. Обслуживание в ней вели автоматы: электронные швейцары охраняли здание, электронные горничные убирали, электронные официанты подавали еду и вина. Она предназначалась для наших гостей – акционеров, военных экспертов, членов парламента. Но мне больше некуда было девать мальчишку.
– Ваш номер – первый! – сказал я. – Три личных комнаты, ванная, гостиная на двадцать человек. Карточка занумерованных вин и блюд на столе, номер набирайте на клавиатуре.
– Здесь неплохо, – сказал мальчик, задирая голову. – До утра побыть можно. Этот ковер ручной работы? Не забудьте положить ключ на столик.
– Покойной ночи! – сказал я и поклонился.
Он повернулся ко мне спиной.
Я возвратился в лабораторию и в изнеможении упал в кресло.
Голова моя шла кругом. Я, кажется, заплакал.
