Джинни всякий раз звали в разгар интересной игры, к тому же мисс Абнер была ревнива и придирчива: она очень боялась, что тетушка Пэгги все испортит. Джинни уныло слушала их пререкания и по возможности быстрее старалась убежать во двор, но сегодня все было иначе. К горлу подступил горький комок при виде родного клетчатого платья, одиноко висящего на спинке плетеного кресла. Когда-то оно, как попона, доставало Джинни почти до щиколоток, потом ее ноги стали стремительно расти и платье неоднократно удлинялось. Оно впитало в себя дух подвигов и приключений. В нем Джинни караулила призрака на монастырском кладбище, обследовала заброшенную скотобойню, воевала с бродячим бешеным псом – да всего и не упомнишь. А сколько раз она, исполненная гордой решимости, вступала в нем в Крысиный чулан, сосчитать вообще невозможно. Кастелянша встряхнула его, окинула колючим, словно репейник, взглядом и сказала: «А оно – ничего, еще послужит. Я думаю, Мэдж придется впору. Надо только локти залатать».
С волосами пришлось помучиться. Прямые и жесткие, они дерзко топорщились, ершились, не желали собираться в благопристойный узел. Так же безуспешно наставницы пытались все эти годы усмирить бунтарский нрав Джинни. Наконец тетушка Пэгги расчесала их на прямой пробор, закрутила в две рогульки у висков и даже водичкой сбрызнула для пущей гладкости, а воспитательница куда-то ушла, но вскоре вернулась. Она решила подарить Джинни серебряные шпильки с розочками. Мисс Абнер считала их шедевром ювелирного искусства, закалывала редко, только по праздникам, а потому, украсив прическу Джинни, не могла налюбоваться результатом. И вот высокое мутное зеркало отразило таинственную незнакомку, чьи острые плечи торчали крылышками, а тонкая талия, подчеркнутая замшевым поясом, напоминала черенок швабры. Джинни обомлела: неужели это – она, до чего хороша – аж смотреть больно! Тем временем девчонки во дворе занимались своими делами: прыгали через веревочку, пекли пирожные из песка, поливали их жидкой грязью, заменяющей шоколадную глазурь, чертили на тропинке классики. Алекс возилась в клумбе, а Мэдж копала обводной канал вокруг роскошной лужи и размышляла, как бы измерить ее глубину. Джинни окликнула их с крыльца:
– Эй, кочерыжки обглоданные!
Она называла так младших подруг с тех пор, как ее, готовя к выпуску, впервые не остригли. Мэдж подняла голову и от изумления открыла рот.
– Смотри, как бы муха не залетела! – сказала Джинни насмешливо.
Она и знала, что все потрясутся. Чего стоила одна только лиловая дорожная накидка! А новая соломенная шляпка, задорно сидящая на прилизанной голове! К тому же она держала замечательный пустой саквояж, который воспитательница вручила ей для пущей солидности. Немудрено, что девчонки смотрели на нее, словно завороженные.
– Вот так Джинни!
– Красавица!
– Богиня!
– Просто королева!
Алекс
