style="font-size:15px;"> И я…
Я буду тебя взрывать.
Ох, как я буду это делать.
Мне даже дышать стало трудно.
Грудь налилась тяжестью, соски царапнули мягкое кружево бюста.
Если бы не нужно было спешить на работу, я бы уделила себе немного времени и порадовала оргазмом – как вишенкой на тортике после мыслей о мести начальнику.
Но время поджимало, и пришлось оставить это на потом.
Вечером себя порадую.
Вечером после первого охренительно сложного дня, каким он станет для Громова, я лягу на диван, бесстыже сдвину трусы в сторону и хорошенько себя оттрахаю, бурно кончая, радуясь тому, как испортила жизнь боссу.
Всю дорогу до офиса я придумывала генеральному гадкое прозвище.
Просто так.
Он же ржал над тупыми, как валенок, шуточками Дубинина о том, что мое платье похоже на монашескую рясу.
Как это было лицемерно! Ведь сам Громов меня в эти рясы нарядил…
Но теперь…
Никаких ряс и обуви на низком каблуке.
Ни дня без украшений и парфюма.
Зря у меня, что ли, целая парфюмерная коллекция?
Буду одеваться, как я люблю – ярко, женственно, тщательно подбирая украшения под каждый образ!
Анти-монашка вышла на тропу войны с дробовиком наперевес.
Я подарила Громову восемь, сука, гребаных лет безупречного служения, он же не подарил мне ни капли уважения. Как испорченный тюбик с интимной смазкой, который внезапно оказался пустым…
Вот ты кто, Климентий…
Клим.
Климушка… Климочка… Почти как Клизмочка.
Меня будто молнией поразило.
Я так рассмеялась, что припарковала свой джипик с большим трудом.
Я придумала, боже, как это смешно. Чуть в трусики не сикнула!
Климентий, я нарекаю тебя… Клизментием…
Хохоча над своей же шуткой, я бодро шагала в направлении кабинета, каблучки постукивали ритм по еще пустым коридорам офиса.
В такую рань на работу приходили только я и Громов. То есть Клизментий…
Боже, как смешно!
А если сократить его отчество Александрович до простого Саныч, то получится Клизментий Саныч! Разве это не прекрасно?
– Доброе утро, Виола, – пророкотал сзади голос Дубинина.
– И вам не хворать.
– У тебя прекрасное настроение?
– Лучше не бывает.
– Хмм… Странно. Мне показалось, ты вчера была немного расстроена, когда Гром потребовал, чтобы ты снова стала его рабыней.
Я задержалась на месте, обернулась.
– Хотите предложить что-то другое? Дайте-ка подумать. Большой белый плантатор решил переманить рабыню, обещая ей циновку помягче и похлебку погуще?
Светлые глаза Дубинина брызнули искорками смеха.
– У
