от смешка, редкое проявление его эмоций.
– Ты ранее говорила, что ты из Сиэтла, – вспоминает он. – Что тебя привело сюда?
Лейла подалась вперед, согнула колени и крепко их обняла, чтобы не упасть назад.
– Моя мама. Она обручилась с мужчиной, и мы переехали к нему.
С его губ раздался короткий звук, и она услышала в нем сочувствие.
– Нет, все не так плохо, как кажется. Он классный.
Хантер кивнул.
– Где живешь?
– Там, – выдала Лейла, поднимая руку и указывая пальцем в сторону. – За деревьями.
– Что? Ты живешь на улице?
Его голос был дразнящим, она мягко толкнула его в плечо, отчитывая.
– Нет! За этими деревьями находится мой дом.
К ее удивлению, последовал смех – настоящий, ничем не обремененный смех, который вырвался из того места внутри нее, которое слишком долго молчало. Их разговор был редкий и извивался, как легкий ветерок. Каждая пауза в их диалоге позволяла звукам вокруг заполнять пространство между ними: пению птиц, отдаленному смеху других учеников и мягкому шелесту в листве.
Удовлетворенная улыбка играла на губах Лейлы, когда она смотрела на него. Она поймала себя на том, что изучает то, как карие глаза его, казалось, хранят тайное тепло, видимое только тогда, когда солнечный свет правильно освещает их. Было приятно видеть его рядом в этой незнакомой обстановке, и она почувствовала, как тревога, глодавшая ее весь день, утихла.
– Звонок вот-вот прозвенит, нам пора идти, – объявил он, взглянув на наручные часы, после чего встал с земли и протянул ладонь, чтобы помочь Лейле подняться.
– Спасибо, что составил мне компанию.
Она отряхнула одежду, выбивая травинки, которые упорно цеплялись за джинсы и поспешила обратно в здание. Воздух вокруг нее был наполнен запахом карандашной стружки и слабым ароматом столовой еды, смешиваясь с коктейлем подростковой рутины.
– Какой у тебя следующий урок? – спросил Хантер, небрежно прислоняясь к ряду шкафчиков, его сумка висела на плече, как запоздалая мысль.
Пальцы ее выуживали скомканную бумагу из переднего кармана.
– Алгебра, – простонала она, и это слово показалось ей кислым на языке. Непроизвольным жестом она подняла лист бумаги, чтобы скрыть лицо, будто она была способна защитить себя от надвигающейся опасности.
– Что не так?
– Ненавижу, – пробубнила она, на что Хантер усмехнулся.
– Какой кабинет?
– Двадцать один шестьдесят, – ее голос затих, когда она посмотрела на него. Его глаза были неподвижны, но что-то в глубине изменилось.
– Что? – спросила она и ее любопытство , когда она искала в его лице подсказки.
Взгляд Хантера задержался на ней на мгновение дольше, чем необходимо. Его губы приоткрылись, словно собираясь что-то сказать, но затем он запечатал любую мысль, всплывшую на поверхность, за твердую линию.
– Не повезло тебе. Поднимешься на второй этаж, самая первая дверь.
Лейла
