мечтает убить тебя? Увольте. Даже если этот кто-то – твоя жена. Не доверяя никому, росомаха не собирался изменять своим привычкам ради комфорта чужеземной невесты. Одевшись, мужчина ушёл, прихватив с собой мех, и даже не обернулся напоследок, оставив лису, разбитую, свыкаться с новой участью.
За дверьми его встретил восторженный вой распалённого капища – окинув взглядом своё племя, выжидающе вцепившееся в него десятками пар глаз, он торжествующе поднял в правой руке ту самую шкуру. В отблесках пламени отразились слипшиеся от крови шерстинки.
Племя победно взревело и пустилось в дикий, отчаянный пляс, с остервенением забили барабаны. Спустившись по ступенькам, князь медленно вошёл в центр ритуального круга и опустил свою жертву к подножию тотема Росомахи. В звёздное небо взметнулись искры от брошенных в костры травяных смесей…
Ритуал завершился.
Вот теперь она окончательно – его жена.
Глава 3
Свадьбу князя росомах праздновали три дня. Капище не остывало ни на минуту, племя единодушным порывом чествовало своего вождя танцами и песнями, столы ломились от еды. Кто-то слышал, что росомахи – страшные обжоры? Это правда. Огромные котлы с горячим вином, жаренные на вертелах вепри впечатляли своим масштабом. Это племя явно не умело довольствоваться малым.
Присматривать за лисицей приставили ту самую стареющую росомаху, которая напоила невесту зельем-дурманом. Назвавшись Этной, женщина велела лисичке слушаться, не глупить и вести себя смирно. Две молодые девчонки едва ли старше самой Кайры прислуживали ей, но почти не разговаривали, лишь украдкой глядя на неё, – видимо, не дозволялось.
Дни княжны, слившись в одну серую продолжительную ночь, прервались знакомым голосом. Кайра не знала, сколько прошло времени с тех пор, как князь покинул покои, оставив её, как ненужную и порченую вещь, отлёживаться в холодеющих стенах. Перед ней стояла знакомая женщина, но Кайра её и не вспомнила, да и благодарить старую росомаху было не за что.
– Одевайся, лиса, – утром третьего со свадьбы дня потревожила её Этна, из уст которой высокомерное «лиса» почему-то не воспринималось как оскорбление. Она стала женой князя – княгиней Стронгхолда, – но для всех по-прежнему оставалась чужачкой. – Пойдёшь на мороз.
Пригладив длинную разношкурую мантию с пышным воротником, выстланным лисьим мехом, росомаха жестом велела девкам помочь Кайре собраться.
– Князь тебя порадовать решил.
«Порадовать», – бесцветная ухмылка княжны – как смешок над собой и судьбой. Что ещё ей уготовил князь росомах? Неужели ему мало?
Противиться не было ни сил, ни желания. От рыжей бестии, ворвавшейся вихрем в их привычную жизнь, не осталось и следа. Казалось, что даже шкура дочери лисьего князя перестала блестеть на свету. Сэт растоптал её гордость, унизил её народ, своими руками убил её родителей. Он
