никакой связи с весной…
Погоди-ка. Весна. Птички галдят на тополиных ветках с набухшими почками. Коты устраивают по ночам адские разборки, селезни обхаживают уток на берегах Сены. И еще влюбленные. Не говори мне, что ты их не замечаешь, они повсюду. Слюнявые поцелуи, джинсы, которые вот-вот лопнут в районе ширинки, шаловливые ручонки и ни одной свободной скамейки. Я от этого с ума схожу.
Шизею. Вот и все.
Завидуешь? У тебя никого нет?
Я? Завидую? Мне – одиноко? Неееет, конечно, нет, ты что, издеваешься?
(…)
Пффф, несешь невесть что. Не хватало мне только завидовать этим придуркам, задолбавшим всех своим желанием. Черт-те что.
(…)
Ну да, да, да! Я завидую! Что, не заметно? Может, тебе очки дать? А то ты не видишь, как я завидую, как дохну от зависти, как мне не хватает лююююббвви.
Не видишь, да? Ну тогда уж и не знаю, что еще тебе нужно…
Сама себе я напоминаю персонаж художника Бретешера: девушка сидит на скамейке, на шее у нее картонка, на картонке написано: «Я хочу любви!», и из глаз ее фонтаном брызжут слезы. Ну вылитая я. Всем картинкам картинка.
Нет, я уже не на улице Эжен-Гонон (у меня все-таки есть чувство собственного достоинства), я в «Прамоде».
«Прамод» несложно себе представить, они есть повсюду. Большой магазин, забитый недорогой одеждой – среднего качества, ну ладно, скажем – пристойного качества (я же не хочу, чтобы меня уволили!).
В «Прамоде» я работаю, зарабатываю деньги: это мои сигареты, мой кофе «эспрессо», мои ночные тусовки, мое дорогое белье, мой любимый «Герлен», моя косметика, книжки, походы в кино. Короче, мое все!
Я ненавижу работу в «Прамоде» – но что поделаешь? Носить дешевые тряпки, брать фильмы напрокат в видеоклубе Мелона, записываться в очередь на последнего Джима Харрисона в муниципальной библиотеке? Нет уж, лучше сдохнуть. Или работать в «Прамоде».
Да и вообще, если хорошенько подумать, то обслуживать толстушек модниц гораздо приятнее, чем задыхаться от вони горящего масла в «Макдоналдсе».
Проблема в моих коллегах. Вы скажете: ну девочка, проблема всегда в коллегах.
Ага, конечно, но вы наверняка не знакомы с Мэрилин Маршандиз. (Кроме шуток, управляющую центральным «Прамодом» в Мелоне действительно зовут Мэрилин Маршандиз[5]. Это судьба.)
Итак, ну конечно, вы ее не знаете, а между тем она самая управляющая из всех управляющих «Прамодом» во Франции. И вульгарная до ужаса.
Не знаю, как бы ее лучше описать. Дело даже не в ее внешности, хотя… ее отросшие крашеные волосы, черные у корней, мобильник, болтающийся у нее на бедре… Фу, гадость… Но, думаю, дело все-таки в ее душе.
Невозможно описать, что такое вульгарная душа.
Вы только посмотрите, как она разговаривает со своими служащими. Как с ничтожествами. У нее брезгливо оттопыривается верхняя губа – должно быть, она считает нас жалкими личностями, абсссолютными кретинками.
Игра слов: по-французски marchandise – товар.
