садится рядом со мной в жидкую грязь, обхватывает меня рукой за плечи и все хохочет. Прижимает к себе, потом отпускает.
– Я и теперь ее вижу, – говорит он. Шаг вперед, задирает рукав до локтя, белый хлопок сияет на фоне кожи. Мгновение все тихо, неподвижно, даже деревья не шелестят на ветру. Руми выбрасывает вперед руку, быструю, как змея, лягушка скрывается в кулаке. Я верещу, зажимаю рот ладонями.
– Держи, – говорит он и роняет лягушку мне на колени.
Я хватаю ее, пока не ускакала. Лягушка просовывает голову между пальцами, я поднимаю ее повыше. Заглядываю в глаза. Говорю:
– Привет.
Она делает прыжок, мы ловим ее снова. И снова и снова. Бедняжка. Но мне в кайф. Все это в кайф. Прохладный вечер. Ручей. Деревья над головами. Звезды, тусклые из-за фонарей, фар, освещенных окон. В кайф, что рядом Руми с его теплом. В кайф гул ночных насекомых, поющих песни луне. Но больше всего мне в кайф, что кожа у меня мокрая, платье перепачкано, лицо перемазано, волосы взлохмачены. Вот такая я себе в кайф.
Указываю рукой, в которой лягушка:
– Вон там, под камнями, летом полным-полно садовых ужей. Я их ловила, засовывала под футболку и держала там, они сперва извивались, а потом засыпали на теплом теле.
– Ни фига себе. – Руми смеется. – Дай-ка мне лягушку.
Я целу́ю лягуху и отдаю ему.
– Пора отпустить мелкую, – говорит он. Подносит ее к воде. – Пока, подруга. Ты свободна.
Лягушка сидит на раскрытой ладони, потом прыгает в ручей и исчезает в темной воде и блеске лунного света.
Руми смотрит на меня. Смотрит так, будто я типа красивая и он этим наслаждается. Я закрываю глаза, по мне прокатываются волны ночи.
Дело все в том, что, прежде чем появились Поппи и Руми, прежде чем появились я и Эдисон, был такой период, когда я думала, что появятся я и Руми. В первые две недели прошлого лета. Поппи умотала в художественный лагерь, потом проходила курсы спасателей в общественном бассейне, Ро уехала с мамой в большую поездку, Пас – в Бразилию, а Талия только начала встречаться с Эдисоном. То есть никого рядом, я вешалась от скуки, бегала на стадионе в досуговом центре, потому что типа готовилась к каким-то там соревнованиям, но больше потому, что мне нравилось, когда телу все тяжелее, тяжелее, тяжелее. А Руми там играл в баскетбол.
В баскетбол я неплохо играю. Я, вообще-то, его даже смотреть не люблю, но это как с бегом. Бегу. Перестаю думать. Ухожу в дыхание, растяжку и пот, а потом вдруг – раз, все получается, причем хорошо. Короче, я пошла играть с Руми, и оказалось – он совсем рядом, близко, даже дотрагивается, а я чувствую его запах, ощущаю его жар, – и вот оно. Быстрое дыхание, стук сердца, улыбка, которую мы оба пытались согнать с лица. Вот оно, я же почувствовала.
Один раз мы почти поцеловались. Он провожал меня домой, было темно, мы остановились в парке у водохранилища, и он так завертел меня на карусели, что у меня закружилась голова, и я покачнулась, случайно-специально,
