Тот самый случай, когда «память девичья» – во спасение. А чертовы садисты будут смотреть на мои мучения и смеяться. Не так, ох не так представляла я свои последние часы».
Девушка снова попыталась ослабить путы, но напрасно. Узлы лишь сильнее впились в тонкие запястья. У ног клубился дымок, забиваясь под юбку и слегка приподнимая подол. Глубоко втянув воздух, закашлялась. Вязкий дух восточного базара, в котором смешались дурманящие ароматы пряностей, сандала, спелых фруктов и отвратительный смрад потной толпы, вдруг перекрыл знакомый приторно-липкий запах горящего кизяка. Да, пару ночей назад караванщики разжигали костер в пустыне и рассказывали, что в здешних краях нет деревьев, а потому лучшее топливо – высохшие верблюжьи лепешки.
– Дерьмо! – Выкрикнула она, вздрогнув от собственного хриплого и сдавленного голоса. – Вы все тут просто куски дерьма!
Толпа радостно заревела, заулюлюкала. Разномастные оскорбления понеслась со всех сторон.
– Сжечь ведьму! Не тяните время! Давайте уже! Дайте огня! – крики неумолимо сливались в единодушный слаженный вой.
«Ведьма! И это я-то – профессор исторических наук! Хотя, для дикарей это, наверное, одно и то же. Гостья из будущего со своими непонятными чудесами. Только чудеса уже не спасут. Сдохну тут, по колено в навозе!»
Ровные плитки кизяка, обложенные по краям хворостом, вспыхнули в один миг. Пламя лизнуло голые пятки. Она не почувствовала боли, но жуткий страх накрыл с головой, словно океанская волна.
«Море волнуется, раз… Море волнуется, два… Море, не волнуйся, ты тут вообще ни при чем. Кому суждено сгореть на костре, тот не утонет… Господи, ну почему в голове возникает вся эта ерунда? Разве не должны сейчас проноситься перед глазами самые яркие моменты жизни? А у меня только чушь и запах дерьма… Неужели я прожила такую никчемную жизнь?!»
Девушка снова попыталась вырваться или хотя бы отодвинуться от подступающего пожарища, но тщетно: костер разгорался со всех сторон. Огненное кольцо сжималось. Собравшиеся на площади люди радостно хлопали в ладоши, криками подбадривая огонь расходится быстрее. Слева в толпе возникло какое-то движение. Неужели это он спешит на помощь? Сейчас разорвет веревки и вынесет жертву на руках из огня и защитит от толпы дикарей. Она скосила глаза. Нет, не он…
Старик-дервиш, пробившийся вперед, сорвал свою мохнатую шапку и неистово замахал, раздувая пламя, как заправский шашлычник.
– Вы все сдохнете еще до моего рождения! – скорей прохрипела, чем выкрикнула девушка, но ритмичное урчание голодного огня заглушило слова.
«Я и сама умру за две с половиной тысячи лет до своего рождения. Это даже не забавно».
Мысль растворилась в затопившей сознание волне жалости к себе.
«Дернул же черт… Зачем я согласилась на эту авантюру!?»
Строчки из исторических монографий, за которыми был проведен не один год, вдруг поплыли, покачиваясь и дергаясь, вместе с сизыми клубами дыма.
«Интересно, о чем думала Жанна д’Арк в последнюю минуту жизни? Не захотела ли она перелистать страницы назад и прожить все по-другому?»
Подол юбки вспыхнул. Над площадью разнесся пронзительный крик. Толпа взорвалась радостными бесчеловечными воплями.
«А все ведь так хорошо начиналось…»
За три недели до этого…
Глава первая
Когда зарабатываешь по миллиарду в месяц, ты уже не спрашиваешь – миллиард чего. Долларов, евро, юаней, да хоть бы даже и рублей. Это много. Очень много. Если каждую секунду бросать в костер сторублевку, не отвлекаясь на сон, еду и иные потребности, то к следующей зарплате удастся спалить лишь треть предыдущей. Спросите любого, миллиард в месяц – это просто дофигища! Вряд ли найдется курица, способная склевать столь огромную денежную кучу, или девица, которая сумеет потратить все в один присест.
Однако у сидящих за длинным столом из редчайшего дерева бокоте, постоянно чесались ладони от жгучей потребности зарабатывать еще больше. Совет директоров Корпорации собрался на экстренное совещание в первый день нового, 2060 года. Слетелись в заснеженную Москву на частных самолетах из загородных резиденций и европейских столиц, с горнолыжных курортов и солнечных экзотических островов. Побросали жен, любовниц, девушек из эскорта – тут, как говорится, suum cuique, – и ровно в 10:00 обменялись рукопожатиями с коллегами.
– Заметили? Город как будто вымерший, – с порога воскликнул финансовый директор. – Обычно я смотрю из вертолета, как внизу букашки копошатся, снуют туда-сюда, а сегодня улицы пустые. Ни машин, ни людей. Никого.
– Так и немудрено, – зевнул начальник отдела стратегических ресурсов. – Народ всю ночь пил водку, закусывал
