таланты.
А это пальто девчонке удивительно шло. Складывалось впечатление, что она всегда жила здесь в окружение гор и снегов. Странные мысли лезут в голову.
Лошадь? Я, кажется, слишком многого не знаю об этой девушке. Что-то я не заметил, чтобы в Людской Империи машинам предпочитали лошадей.
Обиделась. А она милая, когда дуется. Дразнить её оказывается забавно.
Хорошая наездница… надеюсь это так. Та дорога, что мы выбрали, сложна даже для меня.
В конюшне я быстро подошел к Ворону. Эта кличка моему жеребцу шла как нельзя лучше. Потрепал его немного по гриве, отметил, что слуги честно отрабатывают свои деньги. В конюшне было чисто и свежо, а гривы лошадей были тщательно вычесаны. Я уже оседлал своего верного коня, как увидел, что Марианна из всех стоящих рядом с ней лошадей выбрала самого несговорчивого.
Она, не отрываясь, разглядывала его, а он делал вид, что не замечает её или и правда не замечал. Этот подарок из королевства нимф мне пожаловал сам Император. Это была великая честь, хотя, судя по нраву лошади, мой наставник, прикрывшись красивыми словами, решил избавиться от не в меру гордого жеребца. Я честно всеми известными мне способами пытался оседлать его. И уговорами, и лучшими сластями, и криками с плетью, но всё без толку. В итоге я плюнул на это неблагодарное занятие и решил оставить животное в покое.
Когда же Марианна показалась на этом наглом жеребце, я не смог от удивления даже задать закономерным вопрос «Как ей это удалось?»
Все же непроста эта девчонка, очень непроста.
Первые два часа нашей скачки прошли на удивление спокойно. Девушка оказалась на самом деле хорошей, даже по моим меркам, наездницей. Но потом её нагнал новый приступ. Было видно, что ей становится хуже, но я опять не знал чем помочь. Все что я мог, это просто быть рядом и сжимать до боли руки в кулаках. Меня душила собственная беспомощность.
До самого вечера мы скакали, не сбавляя темп, я видел, что девушка иногда проваливалась в забытье, видел, что она в любой момент может упасть, но Милорд, проявлял чудеса мастерства и не раз спасал жизнь своей наездницы.
Когда мы проезжали очередное опасное узкое место рядом с отвесными скалами, девушка окончательно отключилась и начала падать с лошади. Я еле успел поймать её у самого края обрыва.
Марианна часто дышала, металась и кусала до крови губы, всё её тело ломало под странными углами. Применив на ней заклятие связывания, я ограничил возможность её движения, чтобы она не навредила самой себе, закинул девушку на плечо, взял под уздцы своего Ворона и, не переставая проклинать всё на свете и особо проблемных девчонок из пророчества, пошел к небольшой пещере, виднеющейся невдалеке. Милорд послушно пошел за мной следом.
В пещере я первым делом разжег магический огонь, снял свое меховое пальто и положил на него Марианну. Капюшон упал с её головы, и я увидел, как золотистыми волнами рассыпались длинные волосы Марианны. Взгляд на запястье, появляющийся на нём символом принадлежности
