я побежала в его комнату. – Будешь обедать?
– Ма, – басом сказал сын. – Сделай вид, что тебя нет. Ко мне сейчас придет Маша.
– Какая Маша? – Мой голос сел.
– Одноклассница, – пробурчал он, перебирая свое барахло.
– А как же Лиза?
– При чем здесь Лиза? – Мишка оторвался от своих тряпок и выпучил на меня глаза. – Она малявка. В куклы играет. Типа, возьми совок, поиграй в песочнице. Поняла?
– Поняла, – разозлилась я. – Барахольщик!
– Че? – не обиделся Мишка, надевая на себя блескучую шелковую рубаху за сто пятьдесят баксов. – Нормально?
– Так себе, – вредно ответила я.
– А эта? – Он ткнул пальцем в рубашку за двести баксов с флоральной аппликацией на манжетах. Какого черта я купила это уродство нормальному парню? Собственноручно делаю из сына редкостного балбеса…
– У вас с Машей намечается клоунада?
– Че? – обиделся сын.
– Ниче. – Я пошла к Бухариной.
– Тебя нет, – напомнил он мне в спину. Я молча закрыла дверь.
Чего я так злюсь? Будто Лиза моя невестка. Пусть живет, как живется. Хоть с Машей, хоть с Лизой. Все равно беспокоиться пока нечего. Но на Машу стоит полюбоваться. Первый раз свидание у сыночка. Что за невидаль такая?
– Бухарина, пойдем бутерброды делать. Сейчас к Мишке девочка придет.
– Кто такая? – У Бухариной загорелись глаза.
– Сделаем бутерброды, увидим, – засмеялась я.
Я делала бутерброды и представляла Машу с длинными ногами, с короткими ногами, с большими глазами, с маленькими глазами, в черной коже, в розовых бантах и рюшах… Но почему-то все время с большой грудью. Самое интересное, комментарии Бухариной в точности совпадали с моими мыслями.
– Бери чайник, – велела я Бухариной и подхватила поднос с бутербродами.
Мы застыли у двери, за ней было тихо. Я вежливо постучала и сразу открыла дверь. О боже, боже, боже! Они целовались! Взасос! На диване! Почти лежа! Кошмар!
– Здравствуйте, дети, – сказала Бухарина за моей спиной, и я пришла в себя.
– Занято! – фальцетом взвился голос моего отпрыска.
– Занято? – Бухарина подняла брови. – Ты что, видишь в нас конкурентов?
Отпрыск задохнулся негодованием и побагровел.
– Здрасте! – испуганно поздоровалось кукольное личико на длинных ножках и подскочило с дивана.
– Бутерброды, – почти прошептала я. Поставила блюдо на стол и вышла на автопилоте.
– Я же сказал, тебя нет!
Я вздрогнула и оглянулась. За мной торчала половозрелая дылда, кипя от бешенства.
– Меня нет? – внезапно взбесилась я. – Я есть! Есть! Повтори!
– Я есть, – повторила дылда, и я дала ей по лбу. Ладонью. С размаха.
Мой сыночек встал в позу и ушел из дома с кукольным личиком, а я сидела и плакала
