он.
– Нет.
– Почему ты меня не упрекаешь? – спросил он.
Я промолчала, мне нечего было ответить. Он меня забыл – это его вина.
– Мне хотелось бы, чтобы ты поняла – уже пришла весна и тает снег… – произнес он.
– Но горы в снегу, и, когда он растает, не знает никто. – Ветер холодит мою кожу, она голубая в тени. И я вся дрожу. Это его вина.
– Когда? – спросил он.
– Когда тебе будет угодно, – сказали за меня мои губы.
– Жди, я приду.
Я не спала всю ночь, я слушала его голос. Низкий и медленный. Красивый… Я слушаю его голос, мое сердце сжимает предчувствие. Он был спокоен, я была не уверена. «Помнишь? Так вот, это я», – сказал он. Где я это слышала? Подскочила с кровати и схватила с полки брошюрку. Она раскрылась сама собой.
Не удивляйся,
Вспомни, кто ночь за ночью
Являлся к тебе
В сновиденьях, покой твой тревожа.
Помнишь? Так вот, это я.
Я шевелила губами, читая будто молитву. Зачем он мне? Я не такая.
Ветер бьет мне в лицо, холодит скулы и лоб. Я слушаю запах дорогой дубленой кожи, положив на нее губы. Кожа согрела мне губы, я согрела ее. Ветер мчится назад, дорога – вперед. К горам, где не тают снежные шапки. Дорога прекрасна. Урюк кипит пенкой малинового варенья, вишня расставила креманки с белым пломбиром. Они слились бело-розовой полосой, уносясь туда, где нас уже нет. Солнце везде, оно смотрит на нас сквозь лупу. Лупа горит круглой радугой по его краю. Так красиво…
В городе снега нет, в предгорье он лежит блестящими иголками из белоснежного инея на голых ветках, камнях, даже земле. Чем выше в горы, тем больше снега. Тем холоднее ветер. Мне морозно и жарко. До озноба на моей голубой коже, облитой солнечным светом.
– Знаешь эти места? – спросил он.
– Я их забыла.
Я стою на плотине из серого бетона, под ней ледяное озеро. Синее до черноты. Озеро знобит от ветра вместе со мной, на нем золотые от солнца мурашки. Вокруг голубые ели, их хвоя отражает неласковое горное небо. А солнце играет в прятки, то ныряя в облако, то выныривая из него. Я вижу его в черной до синевы, прозрачной как лед воде. Так красиво…
– Откуда ты знаешь?
– Я здесь бывал.
С кем? Мне хотелось спросить, но я промолчала.
Он стоит рядом со мной и слушает, как бьется закованная в цементные кандалы ледяная река. Бетон гасит селевые потоки, река недовольно ворчит. Не стоит верить – ее покорность обманчива, она может снести все на своем пути, когда в палящий зной начнут таять дальние ледники. По берегам горной реки до сих пор лежат огромные камни, они выдают ее вероломство. Через реку перекинут ветхий мост, на нем надпись «Не ходить. Опасно для жизни». Мост качается под ногами, взвешивая нашу жизнь.
– Зачем ты ходишь в это кафе? Так любишь кофе? – Серые глаза османского лучника натягивают тетиву, я отвожу взгляд. Так почему-то легче.
– Да, –
