я воображала, как Марат упал бы на колени и просил прощения. Уговаривал меня вернуться. А я, гордо вздёрнув подбородок, простила бы его. Не сразу, конечно.
Но, видимо, я просто не осознавала весь масштаб катастрофы. Он не просто с ней целовался. Или трахался. У них была связь.
И от этого открытия я вдруг ощутила себя испачканной. Грязной. Будто Марат меня окунул в лужу рядом с помойкой.
– Почему Марату не задаешь эти вопросы? – Голос предательски дрожит, но я где-то нахожу в себе силы улыбнуться, хотя меня всю трясёт от волнения, и я боюсь, что это заметно моей сопернице.
Пробую захлопнуть дверь, но девушка успевает просунуть нос своего сапожка в проём и схватиться за край двери.
– Он жалеет тебя, ты разве не понимаешь? А дальше будет только хуже. Ты даже не представляешь, каких высот он может достичь. И такой серой мышке не место рядом с ним, – объясняет мне с презрительной улыбочкой.
А ещё благодаря своему дражайшему супругу всякая шваль решила, что меня можно унижать.
Из моего рта рвались самые грязные выражения. Всё, что я думаю про её лёгкое поведение. Про её манеру вызывающе одеваться. Размалёванное лицо и резкий запах духов.
А ещё мне хочется схватить её за космы и оттаскать как следует. Стереть с её симпатичного личика своими полами её яркий макияж и бесстыжую усмешку.
– Если любишь объедки, можешь забирать моего мужа, – отвечаю и, воспользовавшись её растерянностью, захлопываю дверь.
С лица сползает маска спокойствия, слёзы застилают глаза и мешают дышать. Захлёбываюсь ими, задыхаюсь.
Известие о том, что у Марата будет ребёнок от любовницы, раздавило меня. Бетонная плита не справилась бы лучше.
Возникло острое желание больше никогда не видеть Строева. Не представляла, как смогу находиться с ним в одном помещении. Как с ним можно о чём-то говорить, если, выходит, каждое его слово – ложь. Грязная и подлая.
Пыталась сообразить, у кого из подруг можно остановиться на пару дней. Но у всех них своя личная жизнь, я и не хотела им докучать. Впрочем, вру. Мне просто было тошно рассказывать позорную историю своей жизни людям, в глазах которых мой муж выглядел идеально.
– Марья Владимировна, – глотая слёзы, набираю номер своей коллеги по музею. Взрослой женщины без мужа и детей, с которой мы были в приятельских отношениях. – Скажите, нельзя ли у вас остановиться? У меня форс-мажор.
– Конечно, Вика, – раздаётся её обеспокоенный голос. – Приходи.
Покидала в чемодан документы и вещи, которые могут пригодиться на первое время. Жутко переживая, что увижу Марата, торопливо спустилась на первый этаж. Потому что встреча с ним обернулась бы для меня кошмаром.
Но, похоже, хотя бы в чём-то мне везёт. Я заметила автомобиль мужа уже после того, как села в такси. Припала к окну, наблюдая за Маратом с безопасного расстояния.
Судя по порывистым движениям, он был злой как чёрт. Впрочем, не злее меня.
С трудом заставила себя отвернуться от окна.
К дому коллеги добралась
