отчаянно мяукал, а потом зарылся под платок, который я сунула в переноску. Я его теперь и не видела – только комок бесформенный. Платок я нашла в гардеробе в прихожей, большой атласный квадрат, расписанный подсолнухами, – бабуля, похоже, всегда уважала цветы.
Ветер обжег мне щеки, я надвинула ушанку поглубже. И направилась к соседке. Мадам Флоран уверяла, что та непременно позаботится о коте. Ну конечно! Дверь Женевьев оказалась безнадежно заперта. Сколько бы я ни стучалась – сначала тихонько, а потом кулаком, – мне никто не открыл. Я подождала какое-то время, а нервы-то уже были на пределе! И что мне делать? Ведь я все-таки поймала наконец эту скотину кота и теперь ни за что его не выпущу! Мысль о том, чтобы оставить переноску у соседки на крыльце, была крайне соблазнительной, но я быстро от нее отказалась. А что, если никто не придет? Я же совсем ничего не знаю об этой Женевьев, а вдруг она, например, в круизе?
Не паниковать.
Я закрыла глаза и машинально провела рукой по парику. Шелковистые кудри проскользнули между пальцами, и внутри стало потихоньку расти спокойствие. Просто нужно принять решение. Я стала думать и прямо-таки физически ощутила, как в голове закрутились шестеренки.
О том, чтобы бросить кота на произвол судьбы, не могло быть и речи. Если переноску оставить на крыльце, на таком холоде чертов кот скоро околеет. Выход оставался один – везти его к себе.
Я поспешила на автобус. Но можно было не бежать – он, конечно, опоздал. На сегодняшнее приключение у меня ушло чуть ли не полдня, и, когда я явилась домой, папа уже был там. Именно в эту минуту скотина кот решил заорать, и я затаилась на лестничной площадке. Мои абсолютно логичные доводы вдруг перестали мне казаться такими уж безупречными.
Папа крикнул из кухни:
– Маргерит, это ты?
Конечно, это была я, тут, кроме нас двоих, вообще-то никто не живет. Я просипела: «Да-да, сейчас!» – и помчалась к себе в комнату в конце коридора. Сбросила куртку прямо на пол и открыла переноску. Сверток с подсолнухами не шевелился. Я шепнула: «Скоро вернусь, старик!» – бросила на пол горсть корма и бесстрашно отправилась на встречу с родителем.
– Что случилось? Почему ты так поздно? Какие-то проблемы?
Ну все, папочка включил нервный режим. Как только я нарушаю правила, он начинает стрессовать. С тех пор, как произошла Авария, он вечно на нервах. Изводит меня рекомендациями и бесконечными вопросами, смотрит искоса – пытается проанализировать. И я, ясное дело, постоянно чувствую себя так, как будто меня засунули в сканер.
Сначала мне было на всё плевать. Я отклоняла приглашения, отказывалась выходить, никого не хотела видеть. Вечно находила какое-нибудь дурацкое оправдание, чтобы не высовываться из комнаты. Хотелось до конца времен просидеть одной взаперти и в темноте.
А потом начался учебный год, и я познакомилась с Жюстин. Эта нахальная девчонка с невероятной внешностью и презрительной улыбкой вытянула меня из ямы. Мамина смерть зашвырнула меня в пропасть, а подружка сбросила
