голове все звучал голос Патрисии: «Ты должна сохранять дистанцию и ни к кому не привязываться».
Я делала все с точностью до наоборот.
Когда я впервые увидела мадам Флоран, она только-только приехала в «Бель-Эйр». Она тогда была похожа на заключенную, которая не может понять, что же такого натворила, чтобы здесь очутиться. Иногда она ворчала, но не очень часто. Все время сидела одна у себя в комнате и смотрела в окно, и глаза такие, как будто она конца света ждет или вроде того. Ну и, в общем, когда она вдруг решила мне довериться, я не могла поступить по-другому.
Я дрожала под толстой курткой и думала: «Да ладно, это ведь быстро. Просто заеду и посмотрю, как обещала, не бродит ли эта скотина где-нибудь поблизости».
Вдруг брякнул айфон.
Жюстин: Че как?
Я: Иду ловить призраков.
Жюстин: Опять с бабулями?
Я не ответила. Жюстин классная, но тут она просто не врубается.
Я познакомилась с Жюстин через несколько месяцев после Аварии, в первый день учебы, когда мы только перешли в лицей. Я сидела одна на предпоследнем ряду. Слушала, как учитель рассказывает, что нам придется усиленно работать, чтобы успешно закончить этот год, – обычная проповедь. Через пять минут я слушать перестала. Жюстин явилась с опозданием, вся из себя в черной кожаной куртке, с пирсингом, извиняться и не подумала. Уж такой она человек – ни в чем не видит проблем: ни в парнях, ни в родителях, ни вообще в жизни. «Зачем грузиться тем, что будет завтра? Важно только то, что сегодня», – вот ее философия.
В тот день она села со мной и решила, что мы будем подругами. Спустя какое-то время я ее спросила почему. Она пожала плечами и сказала: «Место было свободное». Лично я уверена, что дело в моем парике. Я тогда была в синем, он у меня талисман, если куда-то прихожу в первый раз. Из-за парика она наверняка решила, что мы с ней похожи. Я такая в стиле «отвалите от меня», она – в готическом прикиде. Но она, конечно, промахнулась по полной программе. Она, когда чувствует угрозу, смеется и отвешивает какую-нибудь мерзкую шутку. А я – кусаюсь. Жюстин говорит, я – натуральный питбуль.
Весь первый семестр мы прогуливали. Ходили на пустырь за городской стадион. Садились по-турецки, пили пиво, купленное в «Монопри»[6], и чувствовали себя ужасно взрослыми. Замечательно пинали балду.
Родителя моего вызвали в школу: надо было переводиться на другую программу[7].
– Что ты хочешь делать? – спросил он меня.
– Не знаю, – сказала я со вздохом. – Мне по барабану.
Это было правдой. От меня осталась лишь оболочка, пустая кожа, не способная испытывать эмоции. Внутри – ничего.
Папа потащил меня на ярмарку профессий. Изо всех сил старался, чтобы я определилась, останавливался перед каждым стендом, задавал вопросы. Мне хотелось исчезнуть.
И тут я увидела плакат о профессии сиделки. Девушки в белых халатах суетились в чистых светлых комнатах, у больных был очень довольный вид. Сиделка
Сетевой супермаркет.
Во Франции в середине первого года обучения в лицее (примерно соответствует десятому классу нашей школы) можно выбрать себе направление на следующий год: есть класс для тех, кто собирается после лицея поступать в вуз, а есть классы, которые дают среднее профессиональное образование.
