сигару, он на цыпочках подошел к иллюминатору, приподнял штору и выглянул наружу.
Действительно, какой-то вельбот[35] ткнулся носом в левый борт яхты, рядом со спущенным трапом. В нем сидели четверо: китмутгар, два малайца на веслах и бронзовокожий абориген; он лежал на носилках, поставленных на две средних банки.
– А Сидар ловчее и решительнее, чем я думал, – пробормотал Теотокрис. – Вот и пойми этих индусов! На вид – безмятежная каменная статуя, между тем в жилах кипит кровь погорячее левантийской. Что ж, он у меня в кулаке и будет делать все, как я скажу. Ну, подождем.
Он аккуратно опустил штору и неторопливо вернулся в шезлонг.
Заскрипели тали[36]. По палубе, а затем вниз по трапу, ведущему к каютам, прогремели шаги.
Голос Сидара сказал:
– Сюда, сюда, здесь надежнее, чем в лесу. Пленник слишком ценен для моего хозяина, он желает держать его под рукой. К тому же на яхте отличная артиллерия. Если дружки даяка надумают его отбить, им придется нелегко.
– Ишь, разливается, хитрюга, – усмехнулся грек. – Будь у Синдхии десяток таких, он бы не потерял ассамскую корону.
Хлопнула дверь, и в замке заскрежетал ключ.
– Это ты, Сидар? – вполголоса спросил грек.
– Да, сагиб.
– Входи быстрей.
Дверь бесшумно открылась, и вошел китмутгар со словами:
– Все сделано, хозяин.
– Никто ничего не заподозрил?
– Напротив. Были только рады.
– Ослы. Как раненый? Сильно ослаб?
– По-моему, он еще нас с вами переживет. Силы воли этим дикарям не занимать.
– Английский понимает?
– Прекрасно понимает.
Грек облегченно вздохнул, словно у него с души упал камень.
– Значит, я напрасно волновался. Теперь поглядим, кто кого, дорогой принц-консорт. Посмотрим, как ты найдешь дорогу к таинственному озеру. Сидар, чем заняты малайцы, приставленные сторожить пленника?
– Пьют. – Индиец выразительно прищурился.
– Смерть или сон?
– Сон.
– Один черт, – буркнул Теотокрис. – Когда они заснут?
– Не пройдет и получаса.
– Тогда налей мне еще стаканчик и подай сигару.
Грек осторожно подтащил шезлонг к иллюминатору по левому борту, уселся, раскурил поднесенный Сидаром рокок, приподнял штору и погрузился в раздумья, рассеянно глядя на бескрайнее, искрящееся на солнце море. Китмутгар встал за его спиной, ожидая приказаний. Было ясно, что он полностью подпал под власть грека.
Через полчаса последнего вырвал из забытья раздавшийся в соседней каюте глухой удар, похожий на падение человеческого тела.
Грек вскочил:
– Первый готов.
– Дождемся второго, сагиб.
– Тревогу
