и этот наряд еще сильнее подчеркивал ее рыжие волосы. Элизабет надела черное пальто на выход, купленное за полцены на январской распродаже два года назад. Продавщица тогда сказала, что это единственная действительно стоящая вещь во всем магазине, и добавила: «В таком пальто можно пойти куда угодно!» Элизабет понравились эти слова.
Хотя остальному миру до них не было дела, мужчины возле здания суда наблюдали за женщинами. Элизабет, прикрывая глаза рукой, завернула за угол и вышла на ступеньки, ведущие на улицу. Там уже стояла Эшлинг. Они смотрели друг на друга очень долго, может быть несколько секунд, но и секунды могут тянуться целую вечность…
Часть первая
1940–1945
Глава 1
Дочитав библиотечную книгу, Вайолет резко захлопнула ее. Еще одна неуверенная в себе, нервная героиня с куриными мозгами по уши влюбилась в опытного сердцееда, заглушающего ее протесты поцелуями и проявляющего свою страсть множеством милых способов. Он устроит им побег, или свадьбу, или эмиграцию в собственное поместье в Южной Америке. Героине не придется и пальцем пошевелить: никаких тебе стояний в очередях в турагентстве, в билетной кассе, в паспортном столе. А вот Вайолет вынуждена все делать сама. Она только что вернулась домой, потратив все утро на беготню по магазинам в попытках купить что-нибудь дефицитное. Другие женщины, похоже, делали это с удовольствием, будто играли в «найди наперсток»: «я скажу тебе, где взять хлеб, если ты скажешь мне, где купила морковку».
Вайолет заходила в школу, но разговор с мисс Джеймс результатов не дал. Мисс Джеймс вовсе не собиралась организовывать эвакуацию для своих учеников. У всех родителей имелись друзья или родственники в деревне, поэтому вариант вывезти весь класс для продолжения образования куда-нибудь в безопасное место, где не падают бомбы и полно здоровой деревенской еды, даже не рассматривался. Мисс Джеймс довольно кисло заявила, что у мистера и миссис Уайт наверняка есть друзья за пределами Лондона. Вайолет вдруг задумалась, а есть ли у нее вообще друзья хоть где-нибудь, в городе или в деревне, и разозлилась на мисс Джеймс, заставившую осознать возможность отрицательного ответа. С родней Джорджа в Сомерсете, возле Уэльса, они давно не общались. О да, конечно, она читала душещипательные истории про воссоединение давно потерянных родственников ради эвакуации детей, но вряд ли их семья станет героями одной из них.
У самой Вайолет родни практически не осталось. Отец и его вторая жена жили в Ливерпуле, и с ними она так давно в ссоре, что о примирении и мечтать не стоило. Ведь тогда пришлось бы вскрыть старую рану, извлечь обиды на поверхность и простить. Все произошло так давно, что почти забылось, и не стоит ворошить прошлое.
Элизабет такая застенчивая и неуверенная в себе девочка, что в эвакуации ей будет нелегко. Унаследовала отцовскую неуклюжесть, с сожалением подумала Вайолет. Казалось, что Элизабет всегда ожидает худшего. Впрочем, возможно, так лучше, чем ожидать много, а получить мало. Может быть, Элизабет и Джордж везунчики: если изначально быть настроенным на поражение, конфликты и вторые роли, то неудача не становится неприятной неожиданностью, когда случается.
Обсуждать вопрос с Джорджем смысла не имело. В последнее время Джордж мог говорить только о том, что ж это за страна такая, в которой принимают на военную службу человека без мозгов и отказывают такому, как Джордж, способному внести весомый вклад. И без того противно, что какие-то пустоголовые молокососы считаются хорошими работниками в банке, получают продвижение и благосклонность начальства и даже покупают машины, но теперь, когда над страной нависла угроза и нация в опасности, Джорджу заявляют, что некоторые отрасли исключительно важны – и банки в том числе.
На медосмотре у него не обнаружили смертельных заболеваний, нашли всего лишь мелкие: плоскостопие, хрипы в легких, проблемы с носовыми пазухами, варикоз и легкую одностороннюю тугоухость. В ответ на предложение отдать жизнь за отечество Джорджа осыпали оскорблениями.
Время от времени на Вайолет снова накатывала знакомая волна привязанности к мужу и тоже хотелось злиться за такое к нему отношение, но в основном она считала, что большей частью виноват он сам: не в том, что глуховат и болен варикозом, а в том, что разочарован отказом. Сам напросился, что называется.
В общем, вопрос, что делать с Элизабет, Вайолет придется решать самостоятельно. Как и многие другие вопросы.
Вайолет встала и внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале. Вполне приятное лицо: здоровый цвет кожи, в полном согласии с рекомендациями в журналах, светлые волосы натуральной блондинки. А фигурка у нее всегда была хороша. Даже до того, как пришлось затянуть пояса и проявить патриотизм из-за этой ужасной войны, Вайолет следила за питанием. Почему же тогда в лице нет живости? Какое-то оно совершенно потухшее. И ничем не примечательное.
«Еще бы ему не потухнуть!» – подумала Вайолет с внезапно накатившей обидой. Если
