десяток сорочек, протоптать дорожку к садовому алтарю? Почитать на досуге неприличную литературу, чтобы соответствовать вкусам искушенного жениха?
Ночь будет. Ну… будет и будет. Эйдан красив и умел, это ли не плюс? Его опыта хватит на нас двоих. А пока мне нужно пережить бесконечно длинное утро.
Древняя прислужница ворчала, возвращая капюшон на мою макушку и закрепляя невидимыми шпильками.
– Где такое видано, чтобы мужчина входил к невесте? – неразборчиво бубнила она с пятью заколками во рту. – Этой традиции тысяча лет, она живет с начала Звездносвода!
– Да бросьте, Фенора, стоит ли так убиваться? – закатывала глаза молоденькая Пилар.
– Первым из мужчин в день церемонии невеста должна увидеть будущего мужа, – упрямо трясла кулаком старушка. – Не его брата! Ох, граксова напасть… Видят небеса, теперь обязательно что-то пойдет не так. Традиции не гхарром линялым придуманы!
***
Когда я доволокла неподъемный подол к выходу из замка, выяснилась еще одна традиция. «Не гхарром придуманная».
Их в ташерских закромах много было, на каждый случай по десять штук. Порой они противоречили друг другу, но были одинаково важны и обязательны к исполнению.
– В Ледяной храм южанам вход запрещен, – сообщил встречавший меня пожилой воин с рыжиной на седине. Советник и верный спутник сира Нетфорда.
– Разве меня там не ждут? – я невинно похлопала ресницами под белым капюшоном.
– Вы там самая желанная гостья, ланта Экарте.
– Так пойдемте, Браксаард, – попросила я устало.
Поняла наконец, зачем на подоле столько прозрачных камней, что на увесистый булыжник наберется. Они надежно предотвращали побег невесты. В платье я могла передвигаться очень плавно, медленно и вальяжно. Желательно, ползком.
– Вас не впустят.
Захотелось нервно потребовать, чтобы по такому случаю меня немедленно вернули в графство Экарте. С некоторых пор северянам хорошо знакомое.
– Южанке ступать на святую ташерскую землю нельзя, – объяснял старый вояка, уводя меня к конюшням, в которых топтались и фыркали красивые жеребцы их светлостей. – Ее обязан ввезти туда конь благородного северянина. И снять с седла тоже должен благородный северянин. Проще говоря – Эквенор.
– Да как же вы себе это представляете? – я прикусила губу, оглядывая бесконечный шлейф, расшитый хрусталиками.
– Лиру не впервой нарядных девушек возить, не беспокойтесь, – Браксаард махнул пожилому конюху, и тот за поводья подвел ко мне красавца светлой масти.
– Это конь Эйдана? – угадала по голубым льдинкам добродушных глаз в опушке снежно-белых ресниц.
– Забирайтесь, ланта, – к нам подошел Леонтин. Он поправил серебристую попону, расшитую голубыми каменьями, и подал мне руку. – Я подстрахую.
Страховка понадобилась через пару секунд: Лир, привыкший возить каких-то иных девушек, меня запускать
