расписание, а потом мы с благодарностями покинули дом мистера Партриджа.
Наша следующая беседа была с мистером Альбертом Ридделлом, и проходила она по совсем другому сценарию. Мистер Альберт Ридделл был ремонтным железнодорожным рабочим, и наша беседа проходила под аккомпанемент стука посуды, которую мыла – очевидно, очень нервная – жена мистера Ридделла, ворчание собаки мистера Ридделла и неприкрытой враждебности самого мистера Ридделла.
Он был громадным, как великан, неуклюжим человеком, с широким лицом и крохотными подозрительными глазками. Когда мы пришли, мистер Ридделл занимался поглощением мясного пирога, который запивал чаем дегтярного цвета. На нас он посмотрел поверх чашки очень злыми глазами.
– Я же уже все один раз рассказал, нет? – прорычал мистер Ридделл. – Да и какое это имеет ко мне отношение? Все уже рассказал проклятой полиции, все полностью. А теперь еще должен все еще раз повторить паре каких-то проклятых иностранцев…
Пуаро бросил в мою сторону быстрый восхищенный взгляд, а потом сказал:
– По правде говоря, я вас очень понимаю, но что поделаешь? Ведь речь идет об убийстве, ни больше ни меньше, так? В таких вопросах надо быть очень, очень осторожным.
– Лучше скажи джентльмену все, чего ему нужно, Берт, – нервно вставила женщина.
– А ты заткни свой проклятый рот, – прорычал гигант.
– Как я полагаю, вы явились в полицию не по собственной воле? – аккуратно задал свой вопрос Пуаро.
– Это с какой это стати? Мое-то какое дело?
– Все зависит от точки зрения, – равнодушно заявил Пуаро. – Произошло убийство, и полиция хочет знать, кто был в магазине в то время. С моей точки зрения, было бы… как это сказать… было бы более естественным, если б вы явились сами.
– Мне надо было закончить свою работу. Я же не говорю, что не пришел бы позже.
– Но получилось так, что полиции сообщили ваше имя, как имя человека, который заходил в магазин миссис Ашер, и она сама к вам явилась. Полицейские были удовлетворены вашими показаниями?
– А почему нет? – свирепо потребовал ответа Берт Ридделл.
В ответ мой друг только пожал плечами.
– Вы это на что намекаете, мистер? Ничего ни у кого против меня нет! Все знают, кто укокошил старуху. Этот ее ё… муж.
– Но его в тот вечер там не было, а вы были.
– Вы чё, хотите это на меня повесить? Ничего у вас не выйдет. Да и какой был смысл мне это делать? Что, думаете, что я хотел стащить жестянку ее чертового табака? Или думаете, что я маньяк-убийца, как вы таких называете в газетах?
Он угрожающе поднялся из-за стола. Его жена невнятно произнесла:
– Берт, Берт, не говори такие вещи. Берт, они подумают…
– Успокойтесь, месье, – сказал Пуаро. – Я хочу только услышать ваш собственный рассказ о происшедшем. То, что вы отказываетесь рассказать мне все, кажется мне слегка странным,
