с места это проклятое яйцо.
Мы поняли, что произошло, через несколько минут. На мужских брюках часто бывает подкладка, словно шорты для обогрева самого важного. Именно под такую подкладку и попал маленький шарик киндер-сюрприза, отказываясь двигаться дальше. Хоп – и он оказывается в брючной ловушке, вроде бы и снаружи видно, и направление правильное, а ни продвинуться вперед, ни выбраться назад.
Мы с Женькой еще не раз вспоминали этот случай, пока как-то постепенно не расстались, словно не поверив в выпавшее нам двоим счастье. Мы даже толком не целовались, так, пару раз в щеку. Странная была история.
Вот, судя по всему, именно в такую странную подкладку мироздания мы и попали сейчас. Мы точно знали, где находится вход, у каждого свой, и абсолютно не понимали, как же отсюда выйти. Похоже, и мой, и Наташин входы были плотно закрыты. Невидимые дверцы захлопнулись, и мы оказались один на один со Старым Плёсом. Хуже всего было то, что я абсолютно не понимал, куда же нам двигаться дальше. Я бросил уже практически бесполезные ключи в гермомешок, проверил в очередной раз, что мобильник не ловит, и пошел к лодке, чувствуя, как неприятно хлюпает в промокших кроссовках вода.
К чести Наташи, она восприняла новость об исчезновении моей машины гораздо лучше, чем о потере «своей» тропинки.
– И что теперь? Уже почти ночь, а мы тут посреди леса.
Я крепко задумался, и все возможные варианты мне очень не понравились. Пусть сейчас август, но все равно ночевать в незнакомом лесу без спальника и палатки – идея сомнительная. Кроме того, я даже не мог себе представить, какая жесть будет таиться в этом появившемся лесу. Ну то есть я же ехал пару часов назад – и было поле. А теперь тут лес, против любой логики и спутниковых карт. И кто живет в таком лесу, решительно непонятно.
У меня же ни фонаря, ни ножа, ничего – все лежит в багажнике. С собой только фотоаппарат, но кому он сейчас нужен? Если кто выйдет из кустов и клацнет челюстями, что я ему скажу: «Улыбнитесь, я вас снимаю»? Мне и в дурном сне не могла привидеться такая глупость: потерять машину в какой-то складке реальности, слышать ее и не иметь возможности даже потрогать. Ну бред же.
Наташа стояла и ждала от меня ответа, поэтому я развел руками и брякнул:
– Поплыли обратно к городу. Мне это место самому не нравится, но хотя бы там есть здания – может, получится в какой дом забраться.
Наташа, словно подслушав мои мысли, кивнула:
– Ага, вдруг там кто сидит, а ты им: «Не хотите ли сфотографироваться»?
Отлично, к ней вновь вернулась способность шутить и язвить. Как ни крути, но даже самая ужасная и саркастичная девушка лучше, чем вот это сонное нечто.
– Если никого нет, сами устроим фотосессию. Никогда не хотела фотографии из города призраков?
Наташа помотала головой. Я тоже понял, что шутка получилась так себе, и промолчал.
Ночная темнота хоть
