style="font-size:15px;"> – Я проедусь на нем, если ты мне его отдашь, чтобы он был мой, – сказала я.
Я почувствовала, как Роберт оцепенел при мысли о возможных денежных потерях.
К мистеру Смитису тем временем присоединились двое друзей. Один из них, раскрасневшийся от эля, видел, как конь сбросил покупателя, и рассказывал другому, что за опасное создание этот конь.
– Пристрелить его надо, – сказал он. – Как собаку. Беды от него не оберешься.
Я ощутила, что Роберту все труднее сдерживать неловкость и гнев, и ущипнула его за руку сквозь рукав сюртука.
– Побейся об заклад, – тихо сказала я. – Вернешь деньги, даже больше получишь.
Роберт покачала головой.
– Этот конь – сущий дьявол, – тихо произнес он. – Я его продал как непростую штучку. Ты не усидишь.
Мистер Смитис между тем добрался до самого веского довода в споре.
– Я в этом городе не последний человек, – пробасил он. – Да и в твоей деревне, думаю, обо мне слышали. Многие огорчатся, когда узнают, что ты обманом сбагрил мне коня, на котором никто не может усидеть. Опасного коня, который только нынче сломал человеку руку. А мог и хребет сломать!
– Опасный, – ухнул его приятель, как филин. – Пристрелить его надо.
Роберт полез в карман сюртука за крепко привязанным кошельком. Я схватила его за руку.
– Я смогу, – прошипела я. – Если свалюсь, год буду на тебя даром работать.
Роберт замешкался.
– И Дэнди тоже, – беспечно предложила я. – Я правда смогу.
Роберт на мгновение заколебался, и, честно говоря, я тоже. Если я проиграю пари, он не изобьет меня, как сделал бы па. Гнев Роберта будет куда хуже. Я вспомнила его плачущую жену, брошенную на дороге за неторопливо удалявшимся фургоном, и ощутила удар внезапного сомнения. Но потом снова посмотрела через двор и увидела коня, который никогда бы не причинил мне вреда. Я это знала. Это был мой конь. И только так я могла его заработать.
– Конь не так плох, – сказал Роберт таким же громким голосом, как мистер Смитис.
Люди, проходившие по переулку, остановились посмотреть, что происходит во дворе.
– Я продал его, оговорив, что он плохо объезжен и обращались с ним скверно, пока он ко мне не попал. Но он не был убийцей, когда я его отдавал, и сейчас им не стал.
Мистер Смитис, похоже, был готов взорваться – он побагровел еще сильнее, шляпа его съехала еще дальше на макушку, оставив земляничного цвета борозду над вытаращенными глазами.
– Да моя служанка и то сможет на нем усидеть, – забросил удочку Роберт, выводя меня вперед. – Она немножко ездит у меня в балагане – зазывает, все такое. Но она всего лишь девчушка. И то усидит на нем, готов побиться об заклад.
– Пари! – крикнул кто-то из толпы, и этот крик сразу подхватили.
Мистер Смитис разрывался, не зная, то ли гордиться тем, что вокруг него столько шума, то ли смутиться от того, что
