я пока посмотрю.
– Как вашей душеньке угодно, госпожа, я разве против? Выбирайте, смотрите, хоть нюхайте, мне стыдиться нечего! – Продавец вновь улыбнулся и вернулся к своим делам.
А Шарлотта невидящим взглядом уставилась на выпечку. Невыплаканные слезы постепенно сохли, а сознание прояснялось.
Слова Стефана все еще отдавались глухой болью, но уже не так явно. Почему же стало так горько?
Не потому ли, что совсем недавно именно этими словами ее отчитывала Оливия? «Прекрати позориться, у тебя все равно нет шансов», – говорила она. А дядюшка еще добавлял: «Не делай глупостей, герцог не оценит». Вот уже второй год Шарлотта пыталась попасться на глаза Лечовски, но до сих пор безуспешно. Зато смазливая вертихвостка Молли привлекла его взор с первого раза… Шарлотта зажмурилась. Неужели и правда никаких шансов?
– Выбрали, госпожа? – Продавец подошел ближе.
– Мне все равно, – безразлично пожала плечами Шарлотта, отворачиваясь.
– Как это все равно? – удивился мужчина. – Разве вы не знаете, чего вам хочется? Горячая булочка и сухой хлебец – это совсем не одно и то же.
– Разве могут кому-то нравиться хлебцы?
– А то! Выпечка же по настроению должна быть, по душе и потребности. Кому-то сдобу пышную да мягкую подавай, а кому-то хрустящий хлебец слаще медовых пряников покажется. – Продавец подал ей два запеченных кусочка. – Попробуйте, госпожа, попробуйте сами.
Шарлотта автоматически протянула руку. Хлебец был жестким и шероховатым. Но в каждой своей неровности он настолько отличался от круглой булки, что привлекал внимание. Он был непохож на остальную выпечку, но тем не менее его хотелось попробовать, оценить, добраться до вкусно пахнущего нутра. Шарлотта прожевала кусочек и почувствовала, как горечь из сердца постепенно улетучилась.
– Направьте эти хлебцы нашему повару, – попросила она и продиктовала адрес. – Две или даже три порции.
– Понравились? – довольно улыбнулся продавец. – Я же говорил, что даже на сухой хлебец найдется свой любитель.
Шарлотта расправила плечи.
– Вы правы, он особенный и этим ценен.
Шарлотта решительно возвращалась в парк.
И пусть будет проклят Стефан, и пусть даже не думает избежать договора! Шарлотта передумала его разрывать, вот так.
Герцога на скамье уже не было, зато там восседал Стефан Эдгертон с шаловливой Молли. Эта девица глаз не спускала с соблазнителя и так мерзко хихикала, что Шарлотта долго не решалась подойти, несмотря на всю свою дерзость. Слишком двусмысленными выглядели их уединенные посиделки, чересчур неприличными.
Неожиданно Шарлотта заметила, что не одна наблюдает за голубками. На соседней дорожке стоял разгневанный молодой человек и негодующе сжимал кулаки.
– Кажется, кто-то вновь попался, – пробормотала она.
Стефан тоже заметил сторонних наблюдателей, и если Шарлотта его просто удивила,
