носы, словно кто-то насрал прямо перед ними.
О да, я хотел быть сильным! И как только услышал о мастере Анаксагорасе, сразу же понял – во что бы то ни стало попаду на отборочный тур! И наплевать, что туда пускают только с шестнадцати лет.
Так что на центральную площадь столицы я вышел с утра пораньше и всё равно в очереди был далеко не первым – передо мной уже выстроилось человек сорок. Но это было даже мне на руку – в толпе мой возраст не привлекал так много внимания, как мог бы.
В полдень на высокий деревянный помост в центре площади вышел глашатай и громогласно объявил:
– Приветствуйте непобедимого Анаксагораса!
Народ яростно взревел, но тут же замолк и отхлынул, стоило Анаксагорасу – крепкому невысокому мужчине с чёрными, как вороново крыло, глазами и волосами – выйти на помост и три раза хлопнуть. Жестом он освободил пространство перед собою и приказал:
– Начинайте.
Потянулись долгие и опасные испытания. В основном это были сражения на мечах или копьях – шестнадцатилетки дрались с воинами, которых привёл великий мастер. И детям спуску не давали, одному бедолаге отрубили руку, другому – разрезали глаз. Анаксагорас наблюдал за сражениями с абсолютно равнодушным лицом.
Когда наступила моя очередь и я вышел на середину открытого пространства, все зрители рассмеялись. Некоторые из них добродушно надо мной подшучивали, другие – злобно издевались. Никто не верил, что великий мастер разрешит мне пройти отборочный тур. Но он лишь всё так же безразлично кивнул и движением ладони велел одному из воинов выйти ко мне.
– Не жалеть, – произнёс он, смерил меня взглядом и, отвернувшись, небрежно бросил: – Никто не обвинит великого Анаксагораса, что он проводит свои испытания нечестно.
Единственное оружие, что у меня было, – здоровенная самодельная дубина. Сюда все приходили со своим, мечи здесь не выдавали. Я едва-едва смог поднять эту дубину – отпарировал лёгкий удар воина, и острое лезвие его меча располовинило мою жалкую деревяшку. Толпа восторженно завизжала, им было наплевать, что вот-вот прикончат десятилетнего пацана. Я стиснул зубы и бросился на ноги воина, пытаясь его повалить, но он только расхохотался и оттолкнул меня в сторону.
Очевидно, он не собирался драться всерьёз, однако это не входило в планы Анаксагораса. Он явно желал, чтобы каждая схватка была доведена до логического завершения. Без разницы – ранение это или смерть. Конечно, ещё я мог сдаться и взмолить о пощаде, но… Нет. Мне было десять лет, и я был в отчаянии, не желая работать в шахтах. Лучше уж умереть прямо здесь!
– Прочь, – велел Анаксагорас веселящемуся воину и указал на другого, произнёс лишь одно слово: – Ты.
Второй воин был настроен серьёзно, его не смущало, что в противники ему дали десятилетнего мальчишку. От его первых ударов я чудом увернулся, понимая – бьёт он наверняка, чтобы точно нанести смертельный удар. И то, что я уклонился от атаки, его только разозлило, он попёр на меня,
