она явно не была готова. Да и термин «святость» … «Причем эти зороастрийцы и единобожие обитатели Израиля?».
– А кто тогда Ваши Боги? – недоуменно поинтересовалась она.
– Твой вопрос не корректен. Бог он для всех один. Имен у Него множество. От Него, получил откровения наш пророк Заратустра, назвав Его именем Ахура-Мазда, и переводится это имя на ваш язык, очень просто: Господин Мудрости, или Господь, – священник слегка поклонился при этих словах.
– Ну а как же тогда все эти демоны, духи, почитание огня, воды, земли?
– И воздуха… у тебя дева пытливый ум, – он заглянул в лицо Таис.
В тот момент, девушку словно облило ледяной водой: ей показалось, что дастур, на миг, превратился в Аарона.
Костёр в камине чуть сбавил пыл и оранжевые отблески уже не могли дотягиваться до стен огромного зала. Полумрак поглотил всё пространство дальше помоста с троном. Царь молчал. Таис тоже. Оба созерцали огонь, думая каждый о своём.
– А помнишь, в египетском походе, ты общалась с иерусалимским первосвященником Шимоном? – внезапно вновь заговорил Александр, словно почувствовав мысли гостьи о её преображении в тот вечер встречи с коэном.
Таис вздрогнула от неожиданности и пребывая в том же состоянии сознания, посмотрела непонимающе на царя. Тот замер, а потом, встал и подошел к девушке. Она поднялась. Какое-то время, собеседники стояли напротив друг друга, неотрывно глядя в глаза.
– Что ты увидела там, Таис?
– Где? – еле слышно произнесла она.
Александра медленно наклонился к уху и шепотом вымолвил:
– В огне.
– Себя… и Тебя… – чуть дыша ответила наипрекраснейшая из гетер Крита, Афин, да и, пожалуй, всей необъятной Ойкумены.
Александр восхищенно посмотрел на подругу. Потом поднял её на руки и отнес на свое ложе, где небесам сразу стало жарко, Богу стыдно, а дьяволу завидно.
Любуясь в бликах пламени совершенными формами девушки, царь пил вино. Таис обнаженной лежала ближе к камину и прищурив глаза, томно смотрела на молодого правителя, вернув себе контроль после любовного экстаза.
– Всем ты прекрасен мой царь, но ласки твои не сравняться даже с твоей доблестью, – она хитро улыбнулась и как кошка подкралась к нему. Потом обвила руками шею и слегка касаясь языком уха, промурлыкала: – У нас на Крите есть легенда, что твой предок Ахиллес, был необузданно страстен. Сейчас я поняла, что это не легенда – ты превзошёл его во всём, мой царь, – девушка отстранилась, взгляд был игрив и слегка надменен.
Костёр в камине мерцая освещал правую сторону её тела, и в этом призрачном свечении, черты лица гречанки казались словно высечены из розового мрамора. Длинные волосы, ниспадая с плеч затеняли глаза, но пляшущее в зрачках пламя, выдавало яростный пожар страсти, только-только начинающий угасать. Александр протянул руку и нежно перекинул волосы на левую сторону. Таис улыбнулась и чуть склонив
