собери книжки, какие надо. Завтра за нами заедет фаэтон. Договорились?
– Уррра! Едем на дачу! Едем в Мров!
– Да, сынок. На этот раз ты там будешь не один! Гойчак тоже забираем!
– И ее тоже?! А зачем ее?
– Обещала! Она неплохая девочка, сынок, вот увидишь, вы подружитесь!
Гойчак училась у моей матери, в третьем классе. Их было шестеро сестер. Росли сиротами. Отец работал сторожем в кинотеатре.
Лицо у Гойчак желтое, как лимон. Долгое время болела малярией. Я не возразил, но остался недоволен: «Что же это получается? Была бы еще мальчишкой, черт с ней! Вместе играли бы, в лес ходили… А девчонка – чуть что, начнет реветь, а вдобавок еще и больная… Два шага пройдет – заноет: „Устала! Отдыхать хочу“.
Назавтра чуть свет к нашему дому подкатил фаэтон, запряженный двумя лошадьми. Нагрузив его вещами, тронулись. Я, мой старший брат, Гойчак и мама.
Фаэтон катил на закат, бубенчики звенели и звенели, а мы ехали да ехали прямо на солнце…
От Барды от Тертера восемнадцать километров. На пути мы встречали много повозок, а наш фаэтонщик знал только одно – все повторял лошадям:
– Дага, дага. Идите! Милые!
Иногда нас обгоняли грузовики. Лошадки, заслышав гул машины, шарахались, фаэтонщик туже натягивал вожжи, останавливая их, и приговаривал:
– Шайтан их возьми! Откуда только появились эти дуровозы!
А я, глядя вслед машине, думал: „Прокачусь ли и я когда-нибудь на такой же? Она не едет, она летит над дорогой! Как быстро крутятся колеса!“
Вдруг фаэтонщик оживился. Повернулся назад и сказал:
– Сестра, я человек слова, как и обещал, к закату будете в Гасанризе. Это говорит вам фаэтонщик Ахмет. Я ведь туда еду не в первый раз! Слана Богу, по этой дороге десятки раз ездил и возвращался!
Вместе с Гойчак мы смотрели по сторонам. А вокруг зеленели заросли орешника, журчали горные родники, поддувал теплый ветер, раскачивая над нами веерами ветви кустов и деревьев.
Дорога шла вдоль бурной горной речки Тертер, мутная вода которой с грохотом перекатывала булыжники, и они, ударяясь один о другой, так гремели, что даже лошади вздрагивали и фыркали.
Вдруг дорога резко свернула к реке. Фаэтонщик остановил экипаж, лошади заметно волновались, возница спустился с фаэтона и, подойдя к берегу, воскликнул:
– Ничего страшного! Переправимся! Здесь не так глубоко. Только пусть брательник разуется, возьмет лошадь под уздцы и пойдет по реке вперед, к тому берегу, к дороге. Видите, она там продолжается…
Моему брату двадцать лет. Он рослый, плечистый. Тут же он разделся, вошел в воду и взял лошадей под уздцы.
Фаэтонщик взгромоздился на свое место и, натянув вожжи, громко закричал:
– Дага, дага!..
Лошади, пугаясь воды, все-таки тронулись за братом. Я прижался к Гойчак,
