style="font-size:15px;"> Шум протекающей по деревне речушки приглушал стук колес фаэтона. Мы подъехали к водяной мельнице. Слышно было, как терлись один о другой жернова, ноздри щекотал запах горячей муки. Явился мельник, держа в руках зажженную плошку. Мама поприветствовала его:
– Добрый вечер, бахши апер!
– Добрый вечер, дочка, с приездом вас!
Фаэтонщик двинул коней дальше. Соседи уже ждали – мама заранее послала им весточку о нашем приезде.
Гойчак все болтала и болтала с мамой – видать, всю дорогу дремала, вот и сон пропал. А я как лег на балконе па тахту, так сразу и уснул.
Проснулся от разноголосого птичьего щебетанья. А на моем цветастом одеяле прыгали солнечные зайчики, пробившиеся сквозь свешивающиеся с чердака красные виноградные листья.
Гойчак, похоже, давно встала. Она уже сидела на развилке веток алычи и глазела на ущелье. Увидев меня, приветливо махнула рукой:
– Темир, здесь очень-очень красиво! Ты бываешь здесь каждое лето?
– Да, каждое лето.
– А ты знаешь, который час?
– Наверно, девять?
– Девять? Когда Сона муэллима отправилась к роднику за водой, было полдесятого.
Мы оба замолчали. А брат, оказывается, уже забрался на железную крышу нашего двухэтажного дома и что-то там мастерил. Девочка спрыгнула на землю и подошла ко мне:
– А что там делает твой брат?
– Антенну устанавливает. Скоро будем радио слушать.
– Вай! В фаэтоне была черная коробка, это и есть радио? – спросила она.
Я не ответил. К полудню брат выставил на балкон четырехламповый радиоприемник с выносным репродуктором. На его панели блестели три черных колесика с делениями и цифрами – до ста. На полу стояли две большие серые коробки, от них к приемнику шли два провода. Брат еще раз все проверил, щелкнул выключателем, стал крутить первое колесико. Из черной тарелки репродуктора, прикрепленной к стойке балкона, полилась смесь голосов и музыки. Брат принялся крутить и второе колесико – тут же все голоса исчезли, осталась одна музыка. Через несколько минут наш двор заполнился сельчанами, взрослыми и детьми.
– Радио это?
– Чудо! Боже мой… Ящик поет человеческим голосом!
– Боже мой!
А старушки крестились и говорили:
– Это дела шайтана… Ящик принесет нам несчастье! Как это может быть, чтобы он говорил человеческим голосом?
Итак, первое радио в селе у подножия горы Мров зазвучало в нашем доме.
Гойчак целыми днями не отходила от мамы, а я прибился к сельским ребятам, бегал с ними, играл, ходил в лес по ягоды, валялся в жару в тени.
К обеду бежал домой:
– Умираю с голоду! Есть хочу! Что у нас сегодня?
И набрасывался на чурек, поедал его пустым или с козьим сыром,
