style="font-size:15px;"> Сыскарь пощупал несколько фруктов, понюхал, горестно прицокнул языком:
– Не здесь мы ищем, Петя! Не здесь…
– А где? – до немоты изумился я.
– Вам известно, где проводит свой ежегодный отпуск редактор «Московского стряпчего», Валентин Мирзоев?
– На Береге Слоновой Кости. Охотится на крокодилов. Он папарацци «Euronews» это сам хвастливо рассказывал.
– Вот там-то, чует мое сердце, и надо рыть, – посуровел Рябов, передернув затвор потайного браунинга.
Африканцы встретили нас с Рябовым без дружелюбия.
Еще бы!
Наш соотечественник и славный современник, редактор «Московского стряпчего», г-н Мирзоев, перебил на этом континенте почти всех крокодилов, единственное достояние этой карликовой страны.
– Аллигаторы закончатся, за нас возьмется, – испуганно жаловались нам аборигены. – За три календарных отпуска всех земноводных перебил. Шутка ли?!
– Ага! – многозначительно переглянулись мы с Рябовым.
И тут на нас, с тушей стопудового и саблезубого крокодила на плечах, вышел сам подозреваемый – Валентин Мирзоев.
– Поляки? Белорусы? Болгары? – вопросил нас.
– Русичи, – строго ответил ему я, акушер Кусков.
– Вот оно что? – сощурился Мирзоев, видимо, еще не решив, как к нам относиться, нормально или по-мирзоевски омерзительно.
– Заводной апельсин… – впроброс произнес Рябов.
Мирзоев грянул тушу крокодила наземь, выпучил глаза, открыл рот, опрометью кинулся в джунглеобразные колючие заросли.
– Постойте, Валя, – крикнул ему вслед Рябов и выстрелил из браунинга в воздух, распугав стаю лысых стервятников.
Однако Валек и не думал останавливаться. Затравленным полевым зайцем-русаком он несся через колючки к соленым водам Атлантического океана.
– Дело принимает дурной оборот, – помрачнел Рябов, сдул молочный дымок со ствола браунинга. – Сказывается мне, тут замешаны опальные нефтегазовые бароны Чечни и Урала. Ставки подняты – по самое не могу.
– Отступать некуда, – приободрился я. – Позади – Москва!
Сыщик внимательно посмотрел на меня, но не прокомментировал.
В «Шереметьево-2», куда приземлился наш дряхлый «Боинг», лил нудный дождь вперемешку со снегом. После африканского раздолья мы сразу почувствовали с инспектором суровое дыхание Родины.
Картина зловещая.
Из-за вражды опальных газово-нефтяных баронов Урала и Чечни бензин водилам выдавали в бутылочках из-под детского питания.
Фонари не горели…
Рекламный неон всюду потух, лишь слабо мерцая на разорившихся и, вопреки всякой логике, ведущих агрессивную финансовую политику банках.
Погрузив тяжелые чемоданы на плечи подвыпившего носильщика, мы тронулись пешком к Садовому Кольцу.
– Если мы с вами,
