прищепку, заблаговременно сняв сапог с Ленина, Рябов прицепил к его большому пальцу правой ноги. Другую, вызвав своей бесцеремонностью нешуточное изумление, к носу вождя.
– Втыкайте в розетку! – чеканно приказал мне Рябов.
– Кого?
– Вилку! – побагровел Рябов.
И я воткнул.
Раздался треск.
Комната осветилась ослепительным и, я бы сказал, инфернальным светом и…
…Владимир Ильич, как лягушонок, подергав ногами, сел на столе.
– Кхе-кхе! – отчетливо, не без внушительности, произнес он. – Кхе-кхе!
– Где лягушачьи лапки?! – резко, не теряя ни одной секунды, спросил у главаря мирового пролетариата сыщик Рябов.
– Кхе-кхе! – с прежней внушительностью повторил Ленин.
– Где крабовые палочки?! – гортанно произнес я, акушер второго разряда, Петр Кусков.
– Да подождите вы, Петя, – властно тормознул меня сыскарь.
– Дельфины! – фистулой вскрикнул Ленин. – Пингвины!
– Заговаривает нам зубы? – обернулся я к Рябову.
– Дайте ему разговориться, Петя! Он же почти сто лет лежал в гробу.
– Антар-р-рктида! – по-французски грассируя, проговорил Ленин.
– Точнее… – как штык, воткнул в вождя свой взгляд инспектор.
– Всё загадили! – махнул рукой Владимир Ильич. – Дельфины дохнут. Пингвины мрут. Лягушки отбросили коньки, причем – тотально.
– А крабы? – внезапно спросил я, акушер второго разряда, Петр Кусков.
– Ой, Петя, вы меня сегодня до греха доведете, – заиграл желваками Рябов.
– Смотреть противно… – задрожали губы Ленина, он заплакал.
– Так кто же может нас спасти? – спросил Рябов. – Коммунисты?
– «Зеленые», – уронил Ленин.
– Зеленые коммунисты? – уточнил я.
– Просто «зеленые», – рассердился Ленин и добавил: – Усыпите меня. Ваша жизнь – кошмар.
До мавзолея мы несли Ленина вдвоем с Рябовым.
Владимир Ильич плакал, предчувствуя сердцем печальное состояние анабиоза.
Вдалеке, напротив театра Эстрады, вспыхнули золотом главы Храма Христа Спасителя.
– Что это? – кротко спросил Ленин.
– Ваши соратники, – объяснил Рябов, – когда-то этот Храм взорвали. Построили бассейн. Демократы восстановили Храм.
– Пустите меня, – попросил вождь. Резво спрыгнул с наших рук.
Ленин разорвал ворот своего клетчатого пиджака, посыпал лысоватую голову какой-то земляной трухой с голубиным помётом, трижды осенив себя крестным знамением, встал на четвереньки и стремительно пополз к Храму Христа.
– Ну, Петя, что вы на все это скажите? – вопросил меня Рябов.
– Всякая дорога ведет к Храму.
– Завтра люди придут в мавзолей. Что они там увидят? Пустоту! Вакуум…
– Свято
