трещинами-морщинами, видавшая на своём веку разные сказки. Человек и волк забрались на самый верх и оглядели местность.
Горизонт впитывал в себя величественный зелёный лес. Лес не может знать, что такое границы. Лес дышит наравне с другими обитателями планеты. Мелкий наглый дождь игнорировал яркое солнце. Слепой дождь. И семицветная полуденная радуга, как продолжение слепого дождя, опустила на лес свою подкову. Там, где вонзился в землю её правый столб, находился город. Хищник знал это. Он всматривался в даль, пытаясь понять, каким образом человек попал сюда, за столько дней пути от своего народа? Но лес – это только лес. Радуга – это только радуга. Яркая, медленно исчезающая радуга…
Спустя месяц, ночью, возвращаясь с охоты, волк почувствовал тревогу. Он на мгновение остановился и вслушался в прозрачность воздуха. Затем, бросив добычу, вначале медленно, а потом всё быстрее и быстрее побежал к ручью. Успел вовремя.
Большая, пятнистая кошка осторожно кралась, подбираясь к спящему человеку. Оставалось расстояние около десяти шагов. Она могла бы перемахнуть их одним прыжком. Она медлила…
Чёрная тень перелетела ручей, и между ней и добычей возник огромный волк. Противостояние двух хищников. Противостояние двух видов. Кошка сильнее двух волков, но этот намного крупнее своих сородичей. Кошке нужна добыча. Волк знает, кого защищает. Кошка медлила с нападением, соизмеряя силы. Волк ждал. Вот, вот…
Всё решилось в долю секунды. Недовольно ворча и озираясь, пятнистая бестия развернулась и, перепрыгнув ручей, исчезла в темноте леса. Волк стоял некоторое время, не расслабляя мышцы, напряжённо всматриваясь в живые сумерки. Смотрел на деревья, звёзды, болтливую воду и проснувшегося, испуганного человека.
Шею подставлять не пришлось…
Глава 9
Первое мая, и дворник дядя Вася, Где-то с утра основательно вквасил. Он машет метлой, улыбаясь прохожим, Но может, при случае, врезать по роже. Так что, прохожий, будь осторожен…
Первое мая. День международной солидарности трудящихся. Праздник. Большой. Советский. Трудящиеся в этот праздничный день, во все времена, во всех городах необъятной Родины, становились по-настоящему солидарными. Главным образом в вопросе: «Что выпить и как, соответственно моменту, закусить?» С этой целью устраивались грандиозные демонстрации, которые являлись прелюдией, так сказать, разогревом перед главными событиями. Продолжалось всё это два, три, а порой, с учётом лечения похмелья, несколько дней, до самого Девятого мая – нового общенародного праздника.
Народ первомайские демонстрации любил. Даже теперь, когда мир перевернулся с головы на спину, а демонстрации стали, как будто бы, ни к чему, самая несознательная часть общества осталась верна идеалам солидарности трудящихся. Москва готовилась к праздникам.
Я добрался
