голос:
– Это не всё, король. Мы везём старинный пергамент, завещанный нам самим апостолом Матфеем. Мы сохраняли его тысячу лет. Теперь от тебя зависит, попадёт ли он в руки к безбожникам или продолжит свой путь по воле Господней туда, где мы обретём покой и выполним свой долг. Наши силы на исходе. Решай…
– Покажи, старик! – наклонился к нему король, но тот отрицательно покачал головою.
– Нет. – Старик отошёл на шаг назад, придерживая за пазухой оборванного хитона что-то. Глаза его горели синей решимостью и готовностью к смерти.
– Ты не показываешь, но просишь помощи, – недовольно проворчал король.
– Именно так.
– Но я могу отобрать его силой, ведь так?
– Так.
– И что тогда? Если я это сделаю, ты уничтожишь его?
– Я не вправе.
– Тогда я так и сделаю.
– Делай. И прими на себя ответственность за всё, что будет после. Делай и отвечай. Если тебе ещё недостаточно того, что ты уже сделал, последний король Иерусалимский Ги де Лузиньян. Если тебе недостаточно…
– Старик!
– Я жду решения короля. Но ещё более я жду решения христианина.
Вечером король, сидя на своей лавочке, смотрел, как корабль тамплиеров спешно отправлялся в обратный путь. Взбешённый советник, получивший наивный ответ по-поводу исчезновения кинжала, расхаживал по палубе, бросая взгляды на бухту и город. Лузиньян же вспоминал вовсе не скандальную аудиенцию, а лицо старика… Три монаха отплыли из другой бухты ещё днём, снабжённые небольшим, но крепким судёнышком, провизией, водой и даже деньгами. Увозя с собою в сторону строптивых волн Понта Эвскинского свою тайну, свой свиток, на который король так и не решился взглянуть. Увозили они и кинжал магистра тамплиеров, который мог в некоторых случаях служить им пропуском, а в остальных – убить их. Если советник (а он не производил впечатления идиота, как и все руководители Ордена) не поверит простому до наивности объяснению Лузиньяна. В наличии при своём дворе шпионов-тамплиеров Ги не сомневался. Рано или поздно станет известно и про монахов, и про кинжал. А ещё теперь старик знал, как работает механизм тайника, спрятанного в кинжале… Пригодится ли ему это знание и сам кинжал? Неважно. Король поступил так, как поступил. Тайны наложились одна на другую, подумал Ги, нисколько не жалея, что узнал сегодня лишь одну из них, а во второй даже не попытался разобраться. Неисповедимы пути…
Закат окрасил тёмно-бордовым цветом белую днём резиденцию короля. Под цвет вина, который советник привёз ему в подарок от магистра Ордена Храма. И передал напоследок с лёгким полупоклоном. Хорошее вино…
Через два дня граф Ги де Лузиньян, потомок древнего франкского рода Пуату, последний король Иерусалимский и король Кипра умер в своей резиденции. Ему было тридцать четыре года. Поговаривали, что смерть наступила от отравления. Граф же перед смертью лишь просил пить
