мичасового сна, мы начинаем потреблять. Но знаем ли мы, что мы потребляем? Мерилом успешности в любой сфере человеческой деятельности является произведенный продукт. Литературные или музыкальные произведения, станки, здания, техника, идеи – все, что производит человеческая масса в своей совокупности, есть продукты ее жизнедеятельности.
Накопленная критическая масса этих продуктов стремится к тому, чтобы обрести форму. И эта форма должна соответствовать запросам потребителя, иначе ее не замечают, не используют, и она создает интеллектуальный и материальный балласт. Запросы современного потребителя довольно капризны и непостоянны в непрерывной гонке за новым, неизведанным, не открытым.
Откуда появляются новинки, если мы живем в рамках закона, стандарта, шаблона? Мы живем в тисках дресс-кодов, правил поведения, наказаний и санкций за неисполнение закона, ограничений, а в целом, мы перечитываем руководство к жизни, которое определяется только двумя словами: «нет» и «нельзя»! Стандартизация и ограничения современного общества заводят в тупик, и сжимают тиски свободной мысли. Именно эта свободная творческая мысль производит намерение узнать о строении ядра атома или исследовать законы земного притяжения, познать гармонию музыки или гармонию законов природы.
Мысль рождается не в тисках стандарта, хотя она этот стандарт и порождает. Свободная творческая мысль – это искра, вылетевшая из пламени вечности и озарившая путь человечества огнем Прометея. Эта мысль живет по своим законам – это законы самой вселенной. Как гармоничны струны вселенной, так гармонична и музыка мысли в свободном полете – полете творчества.
Объединяющее творческое начало, сотворенное в первом атоме, в цветке эдельвейса, в первом плаче ребенка, кантате Баха, – является ли все это стандартом? Можем ли мы сказать, что луч робкого весеннего солнца, хруст теплой хлебной корки, запах свежескошенной летней полуденной травы так манящи для нас, потому что соответствуют законам и рамочным представлениям? Где истоки того особенного знания о мироздании и творческом начале?
Любовь… вот, что движет гармонией этого мира. Внутренняя сила жизни, рожденная любовью, озаряющая путеводной звездой творческую свободную мысль, создает тот потенциал, который заставляет двигаться атомы, планеты, галактики, каждый новый день начинать как первый и последний, открывать неизведанное, рождать творческие сущности и, наконец, крутить гигантский маховик жизни во вселенной. Любовь рождает творчество, как родник рождает реку. И неважно, облачено ли творчество в законы гармонии или оно свободно существует в вариациях живого и неживого во вселенной, преломляется ли оно законами социальной жизни или правилами грамматики в тетрадке первоклассника.
Ясно то, что творческая свободная мысль, опираясь на фундамент шаблонов, законов и норм, рожденная и вдохновленная любовью живет вне ограничений, вне времени и вне пространства. Творчество безгранично, как безграничная вселенная, единственным законом которой является любовь…
История одного лета «Тайна хрустального дома» написана на «одном дыхании». В ее основу положены лекции по системно-векторной психологии Юрия Бурлана, которые проводятся на портале http://www.yburlan.ru. Сюжет истории придуман совместно с писателем Клищенко Татьяной.
Системные заметки путешественника по времени – это не автобиографические истории. Их персонажи являются вымышленными. Любое сходство с действительностью является случайным. Эти истории написаны также на основе тренингов по системно-векторной психологии Юрия Бурлана.
Пляски в вечности
Мир есть госпиталь для неизлечимых.
Окно было раскрыто настежь. Стояли жаркие летние дни. Раскаленное уличное марево вязкой неподвижностью наваливалось на плечи, липко обволакивая и гася любое желание. Не хотелось уже ничего. В открытое окно доносился уличный шум, пронзительно и настойчиво звали Колю, раздраженно лаяли собаки, где-то ругались пьяные люди. Потные мысли тяжелым грузом оседали на дне мозга. Середина лета душно и устало висела над провинциальным южным городом.
Обмотавшись мокрым полотенцем, она утомленно побрела на кухню…
Последний год своей замужней жизни она жила с усталой мыслью о том, что эта кухня, надоевшая жареная картошка, бесконечные воспоминания мужа о детстве на Сахалине превращают ее жизнь в мрачную клетку, из которой есть только один выход. Куда? Она не хотела об этом думать. Иногда эти мысли сами лезли в голову.
Сидя в душном маленьком полуподвальном помещении издательской бухгалтерии, ежедневно проводя десятки счетов, сводя дебет с кредитом чужой жизни, она каждый раз, колотя отчаянными пальцами по жертвенному калькулятору, мечтала найти кнопку, чтобы открыть себя – замурованную в тесную клетку быта, безысходности и отчаяния.
А вечером после
