побрела через огромную грязную лужу и повозка, утопив колеса, выглядела лодкой. Некоторое время Нина молчала.
– От такой жизни,– вытерев слезы рукавом, буркнула Нина. – Плохо мне здесь.
Как обиженный ребенок, она еще громче заплакала, не стесняясь сельчанина. Рыжая кабыла фыркала, отгоняя мошку и назойлифых оводов, иногда потягиваясь к высокой траве. Угрызнуть не удавалось.
– Аааа… Никак не наешся, подлая. Чего тебя по сторонам тянет? – крикнул дед Адам и сильно стегнул лошадь кнутом. Вторая шла ровно, беря на себя основной груз телеги. Ее мощные мысцы играли под ласнящейся кожей. Нина притихла.
– Домой возвращайся или дороги не знаешь? – громко сказал дед Адам. Нина решила, что это ей.
– Некуда мне вернуться. Сестра с семьей живет в родительском доме. Живут бедно. Отец полуслепой. Старый он уже. Проблем там больше, чем здесь.
Дед Адам начал стегать кнутом лошадей, но и это не ускорило их шаг. Они брели тихо, словно засыпали. Дед Адам посмотрел на свои старые потрескавшиеся руки и притих, на некоторое время составив грустную и молчаливую кампанию Нине.
– Да-а-а… Знаешь, Бог подарил тебе красоту… Такие подарки беречь нужно. Не раздаривай ее попустую… Таких красавиц, в нашей деревне, по пальцам сощитать можно. Не унижайся… Бог дает нам самое лучшее. Только как мы это используем?… А на чужбине ты не зря…
– Зачем? Плохо мне… Здесь слезы и горе преследуют.
– А ты их за собой не води. Дома закрой и никому не рассказывай. А рассказывая – не ври. Иссохнут они взаперти…
Нина вопросительно посмотрела на старика. Он перехватил ее взгляд и продолжил:
– Обман, как молот, все разрушит. От горя избавиться можно, а обманувши раз – не отмоешься… Да и себя ведь не обманешь…
– Я счастливой хочу быть!
– И поэтому мешок требований поставила перед мужем? А он, глядя на тебя, думал, что счастье свое нашел. А, нет…, – сказавши это дед Адам притормозил лошадей возле Нининого огорода. Он был чисто выполон и после дождя посевы сочно зеленели. Нине в этом помогала свекровь.
– Видишь, не оставлена ты богом. Помощь-то какая! – дед Адам кивнул на огород.
– Спасибо вам, – уже спокойно сказал Нина, но дед Адам не ответил.
– Трогай, – скомандовал он, как только Нина спрыгнула на землю. Лошади укрылись поворотом, словно и небыло никого.
Нина еще долго стояла на мокрой тропинке, задумчиво посматривая по сторонам, словно знакомилась с окресностями.
Было тихо. С аниного сарая был сорван рубироид и разворочена клетка дров под забором. У бабы Насти упала крышка с колодца. У Клары разнесло солому по окресностям и повалило забор. Только ее постройки были невредимы, и Нина облегченно выдохнула.
“ Скотина молчит. Накормлена. Значит, трезвый”, – подумала она, и пройдя огород, а затем двор, поднялась на крыльцо . Ржавый замок соскользнул с крюка и шлепнулся у самых ног, как только Нина прикаснулась.
– Не
