тот не только ему даёт фамилию Мейер, но подолгу нянчится с ним. И вопрос решён. Нелли могла дальше жить вдвоём с другом, которого стала называть Симочкой. Полное имя Серафим Мстиславович. Фамилия Вербицкий.
Родители надоедают. Более мамы – папа. У Нелли нет благодарности: Борис Иванович, успев открыть на её имя этот «Атморос», фирму водонагревателей, сам без работы. У мамаши Дубовских новую домработницу отжимают бандиты-нувориши. «Мой дед – крепкий марксист». Квартира от него. Папа буквально выброшен на улицу в шестьдесят лет. Единственное, что уцелело, – автомобиль «Волга». «Когда вы меня выгоните из квартиры и с дачи, буду в автомобиле».
Родители уходят в нищету, будто диггеры в канализацию. Их нищета, – с одной стороны, и доходное дело Нелли – с другой. Она теперь главная. Но родители не видят этого и какое-то время против Серафима Мстиславовича Вербицкого (Симочки) в квартире, уже без Илоны и Игорька.
Словно два голубка, два серафимчика, два ангела, они днём и ночью думают об одном – о появлении ангелка третьего. «Ночной ангел» на время прекратил им быть. Нелли, возненавидев мотоцикл, восхищалась им вслух. Период ожидания без байка, но с приобретением байки для младенца. Тогда активная подвозит к клинике ценного (для неё) Вербицкого Серафима Мстиславовича, а вечером – на Кутузовский.
Она была на седьмом небе и на седьмом месяце, когда папа припечатал Вербицкого польским евреем. Симочку это повергло в шок, он – на байк и, как на крыльях, в Крылатское к первой жене.
Но накануне рождения сына они (в автомашине с ней за рулём) едут на Сходню.
В округе этих, когда-то министерских дач, удивительный ландшафт, даже водопад (папа Дубовских там принимает душ). Жутковатый овраг, а над ним переход из пляшущих досок.
Много ягод и грибов. Этот подножный корм – основная еда четы Дубовских. Иногда отставные коллеги с продуктами (кура, помидоры). Мама Дубовских их прячет, предлагая гостям непонятные грибы, добытые папой в овраге. Наедине они жадно едят доставшуюся пищу.
Отец, не желая контактировать с Вербицким, удирает по ветхому мостику на тот берег оврага. И там – дачи, но, кроме этих советских летних домиков, нео-буржуазные дворцы.
Папа всё лето в затасканных шортах и неопрятной майке. Перебои с электроэнергией. Но капитальная беда – к территории кооператива подбираются. Не для того, чтобы его членам даровать тепло, а для того, чтобы отрубить насовсем.
Перед родами опять Мейер. С Игорьком. «Не идти же нам в гостиницу!» Просто возмутительно! Беда в том, что когда рушат Зайчатовский и многих увольняют, тех, у кого служебные квартиры, выгоняют из квартир. Например, Мейера. Нелли в то время вернулась к родителям, порвав с ним. Она отказывает, и они едут к другу Мейера немцу Рейтеру, от него – в самолёт, так и не найдя временного прибежища на Кутузовском.
В эти дни накануне появления сына опять визит. Маня с Илоной и с чемоданом Илоны. В Медведково гадкая история. Толи мужики липнут к девочке, толи она к ним. Как это так?! Тринадцать
