насиловать и избивать женщин, потому что его послужной список… еще хуже.
Я киваю головой, забыв, что она этого не видит.
– Я точно не буду оплакивать их смерти, – бормочу я.
После этого мы вешаем трубки, нам обеим нужно поработать, однако мои мысли продолжают блуждать.
Я правда не печалюсь, узнав о судьбе семейства Талаверра, но в глубине моей головы все еще сидит тревога, что моя тень – именно тот, кто в ней повинен.
С тех пор как пропал Арч, прошла уже неделя, а мой преследователь так и не объявился. Не могу сказать, что он все еще не шныряет вокруг, но не дает о себе знать.
Друг Дайи установил в моем доме новую систему сигнализации и камеры, и мне стыдно от того, как часто я их проверяю.
Наивная часть меня надеется, что теперь, когда у меня есть эта система безопасности, он будет держаться подальше. Но несмотря на то, что я принимаю множество глупых решений – а я действительно принимаю их много – я не настолько глупа, чтобы верить, что он не появится здесь в ближайшее время.
Я потягиваюсь, морщась от того, как ломит спину, – барный стул на моей кухне мало помогает поддерживать осанку, пока я пишу. Сейчас я работаю над новым фантастическим романом о девушке, сбежавшей из рабства, и срок, который я сама себе установила, стремительно подходит к концу.
В тот момент, когда я снова начинаю печатать, мое внимание привлекает скрип сверху. От этого звука у меня сразу же начинает учащенно биться сердце. Я замираю, прислушиваясь, не раздастся ли еще какой-нибудь звук. Проходит несколько секунд, но ничего не слышно. Единственные звуки в доме – это гул камина и негромкий стук дождя по окну.
В тот момент, когда я начинаю думать, что схожу с ума, слышу еще один скрип прямо надо мной.
Затаив дыхание, я медленно встаю с табурета, и металлические ножки стула скрипят о кафель. Я вздрагиваю, звук громкий и неприятный.
Черт возьми, хорошо, что я не стала шпионом. На работе я бы так и умерла.
Я поспешно подхожу к ящику для столовых приборов, открываю его и сжимаю в руке разделочный нож. Держать его начинает уже превращаться в ежедневную рутину, и мне это надоедает.
Я не останавливаюсь, чтобы подумать о том, что делаю. Подхожу к лестнице, нашариваю перила и тихо поднимаюсь по ступенькам. В голове мелькает название фильма ужасов, который бы сняли по мотивам моей жизни.
Идя по коридору, я заглядываю во все открытые комнаты, держа нож перед собой. Коридор на втором этаже длинный и широкий, на пять спален.
Я как раз выхожу из одной из них, когда слышу глухой стук. Похоже, из моей комнаты.
Затаив дыхание, крадусь на цыпочках.
Ни хрена не понимаю, как балерины все время делают это.
Дверь в мою спальню закрыта. Адреналин неуклонно поступает в мою кровь, как будто в вену вводят героин.
Я ее не закрывала.
Я стою за дверью и пялюсь на нее так, словно у нее должно вырасти лицо, чтобы предупредить
