слово делает то, чего не смогли добиться ни Северопорт, ни любой другой враг Полиса в целом и Высшего министерства Развития в частности. Армия Штерна перестает существовать.
Бывший глава компании вкручивается во второй этаж, исчезая с глаз бывших подчиненных. Сначала голова, потом плечи, спина и ноги. И вот на винтовой лестнице остается только Улич. Он присаживается на ступеньку, достает пистолет из кобуры на поясе и кладет его рядом. Обхватывает голову.
Первое время никто не решается пошевелиться. Но вот цокот пары ног раздирает вязкую тишину. Один из наемников выходит из строя и идет к своей койке. Он отбрасывает куртку, открывает тумбочку. Через три минуты за его спиной трескает дверь в ангар.
Остальные будто выходят из оцепенения. Начинают вертеться, бродить.
Улич тоже приходит в себя. Он встает и следует на второй этаж за командиром.
– Улич, орудия к отправке готовы? – с порога оглушает его вопрос.
– Так точно, уже погрузили.
– Хорошо. Задержи их часа на четыре. И позови подрывника.
– Сделаю. – Улич распахивает дверь. – Лазезис! – кричит он с порога. – Живо к полковнику!
И хотя Штерн всех распустил, его приказы по-прежнему выполняются. В кабинет проскальзывает тень, и внутри будто становится чуточку холоднее.
– Вызывали? – шипит тень.
– Через четыре часа в сторону юга отправляется состав с артиллерийскими орудиями. Я хочу, чтобы он не доехал до пункта назначения.
Тень улыбается холодящей кровь улыбкой – задание ей по душе. Штерн знает, что поручение будет выполнено. Лазезис и без приказа с радостью пускал бы поезда под откос. По зову сердца. Просто ему посчастливилось найти работу мечты.
– Разрешите приступать, командир?
– Погоди. – Палец Штерна гвоздит место на карте. – Понял?
– На мосту, полковник. Вас понял. – Лазезис блаженно прикрывает глаза.
Улич все время стоит в темном углу, наблюдает. Он выступает на свет, как только дверь за подрывником закрывается.
– Она тебе этого не простит, Штерн, ты ведь знаешь.
– Мне ее прощение даром не сдалось. Крысы – они крысы и есть. Все.
Они некоторое время просто смотрят друг на друга. Старым друзьям слова не нужны, а порой больше мешают. И тот и другой знают, какой диалог сейчас последует. Начнет Штерн.
– Спасибо за службу, – скажет он и протянет Уличу руку.
Тот цокнет языком и покачает головой.
– Не дури, Улич. Ты вообще не хотел к нам присоединяться, забыл? – Штерн хлопнет рукой ему по плечу. – Возвращайся-ка к жене, к дочери. В каком она сейчас классе, кстати?
– Во втором. Или третьем уже – не помню. Ничего страшного, до выпускного успею. – Он снимет шапку, проведет ладонью по жесткой щетке коротко постриженных волос, почешет затылок. – Я этот взгляд
