вспышка в памяти: озарила всё вокруг – и погасла. Даже с собой разговор на эту тему портит нервную систему. Ну их, красавцев, Бог с ними. Главное – дети красивые. Мои дети!
Хлопнула калитка. Любовь вскочила, побежала к двери, поправив на ходу у зеркала волосы.
– Ванечка! Ну что ты так долго-то? – заждалась, Любушка-голубушка?
Она прильнула к мокрому лицу, вдохнула запах одеколона, и почувствовала, что тает. Как мороженое на горячем солнце.
Нет, точно, любовь – это химия. Непостижимая наука.
А по химии у Любы в школе тройка была. Единственная, между прочим.
САНТА-БАРБАРА МЕСТНОГО РАЗЛИВА
Лера
– Не, чё – реально? Две матери? И отца два? Так и сказал? – глаза девчонки широко распахнулись. Ленка сидела на стуле, привычно поджав под себя одну ногу. Лера молча несколько раз кивнула. Подружка восторженно-недоверчиво покачивала головой на каждый кивок.
– Пойдёшь с ними знакомиться, да? Завтра уже? Ааааа, класс! Боишься?
– Лен, ну что за вопрос. А ты как думаешь? Это тебе не одному-двум понравиться, а сразу четырём!
И Лера в который раз принялась рассказывать лучшей подружке, что узнала от Серёжи о его семье. Серёжа – парень, который занимал в последнее время все мысли.
Ленка слушала, приоткрыв рот, не переставая качаться на стуле. Эта привычка осталась с детства, ещё с батора. Батором – от слова «инкубатор» – называли девчонки свою школу – интернат для сирот, откуда выпорхнули не так давно.
Ленка попала туда дошкольницей: родителей лишили прав, мамка с папкой пили сильно. Леру же в батор привезли уже подростком, когда она осиротела во второй раз. Оказывается, и так бывает.
Мама Леры сама была детдомовской. Отца девочка не видела никогда, вдвоём жили. Вдруг мама заболела и… умерла. Очень быстро. Соседи говорили: «Сгорела!» Но Лера знала: не огонь маму убил, не было огня, был рак. Он жил внутри маминого тела и пил кровь по капле. В гробу мамочка лежала бледная, на себя непохожая. Красивая, как Снежная Королева. Старушки-соседки шептались: «Бескровная! Только губки синие!»
Во второй класс Лера пошла уже в детдоме – родных-то не было, кто б в семью взял.
На счастье, отыскалась мамина близкая подружка, Лерина крёстная. Мужа у неё не было, деток – тоже. Но не отдавала ей крестницу опека, пока та не соберёт кучу документов. Но крёстная упрямая была, справилась быстро. Лера и привыкнуть к детдому не успела. Через месяц крёстная приехала с бумагой, что она – опекун, и увезла Леру к себе в деревню.
Семь лет – самые счастливые годы – прожила Лера вдвоём с крёстной в маленьком домишке на берегу Сороти. Но однажды летом пришла беда, откуда не ждали: крестная утонула. Во второй раз осталась Лера сиротой. И оказалась опять в баторе.
Если бы не Ленка,
