столешницу.
Устрица появилась неожиданно. Вроде и не было ее две секунды назад. А потом раз! – и смотрит своими белесыми глазенками, в ужас вгоняет. Вот и вправду: надо смотреть себе под руки, чтобы случайно не уколоться о чуть кривоватую и безусловно острую ракушку.
– Да. Не видела я их! – щелкнула створками устрица и прыгнула за стакан с одноразовыми трубочками.
– А кто мог взять? Их много?
– Тридцать три, по количеству столиков, – рассеянно ответил Кассель. – Обычно никто их не берет, кому они нужны… О!.. – Догадка заставила его побледнеть. – О… Нет! Не может быть… Прошло слишком мало времени.
– О чем ты?
– Мне это не нравится. – Кассель пододвинулся ко мне и заглянул прямо в глаза. – Ты ничего не чувствуешь? Ты, как новичок… ничего не чувствуешь?
– Я?.. Нет.
– Совсем ничего не чувствуешь или не чувствуешь ничего странного? – уточнил парень.
Я заметила, что у него голубые, очень чистые глаза. Да и в целом Кассель весьма симпатичный. Черты лица правильные, гармоничные. Приятные… И после этого внезапного озарения я смутилась. Слишком проникновенно и вкрадчиво он спрашивал.
Что он имел в виду?
Вместо ответа на каверзный вопрос я отодвинулась назад и, забыв про притаившуюся за стаканом устрицу, легкомысленно положила ладонь на столешницу.
– Ай! – ахнула я, когда указательный палец кольнуло чем-то острым. Как будто я порезалась или… или укололась о края раковины.
– Джо! – понял мой вскрик совершенно превратно Кассель и обозленно позвал кого-то: – Джо, хватит шутить. Это подло!.. Либо ты сейчас проявляешься и мы спокойно говорим, либо я зову Артура, черт побери!
– Не поминай лихом! Сам подлый! Только и знаешь, что стращать папочкой! – раздался мужской голос над моей головой. – Проявиться я не могу.
Честно говоря, от пореза по моей руке растекалась такая боль, что дальнейшее я слышала плохо. Посапывая и постанывая, я стояла, облокотившись о столешницу, и разглядывала легкий, очень тоненький порез, едва задевший кожу. Маленькая тоненькая царапина. А сколько принесла боли!
О, этот порез сводил меня с ума и будто отравлял изнутри подобно яду. Я пыталась вспомнить, что говорила Гучелла по поводу устрицы. Вроде Зе-зе царапала всех, это у нее что-то типа боевого крещения. Или мне неправильно запомнилось?
Что же теперь делать? Я во все глаза смотрела на палец и чувствовала, как он немеет. Облизать его или подуть на него я не смела. Как и позвать Касселя, который, сложив руки на груди, разговаривал с пустотой.
Как сквозь пелену, я едва смогла расслышать прелюбопытный диалог.
– Почему ты не можешь проявиться, Джо? Что за фокусы?.. – напряженно спрашивал Кассель, глядя в потолок. – Что-то случилось?..
– Не хочу, – был ответ.
– Да как ты смеешь!.. Сейчас же спускайся с потолка… И отвечай: меню ты стибрил? – сдвинул брови Кассель.
– Ну
