Отказалась (не хочу близких отношений) – он заговорил о боулинге, дискотеке, экскурсии. Любой каприз, в общем. Мне кажется, он неплохой человек, и я нравлюсь ему. У нас много общего, и Стивен выглядит таким надежным, заботливым. Только вот он – не Андрей, и…»
Внизу, в холле, явственно послышался шум.
Затаив дыхание Вронская соскользнула с подоконника, высунула голову за дверь, прислушалась.
Не показалось.
Там, внизу, явно кто-то ходит…
Быстро натянув джинсы, Лика на цыпочках вышла из спальни и, закусив губу, стала осторожно спускаться вниз по лестнице.
Ступени, обтянутые ковровым покрытием, не издавали ни звука. К скрипящим деревянным перильцам («Ну ты видишь, сюда и дизайнера приглашать стыдно! – жаловалась Катя, показывая дом. – Кухня убогая, перила отвратительные. Дом старый, срочно нужен кардинальный ремонт! Те небольшие отделочные работы, которые мы провели, никакой погоды не делают».) Вронская на всякий случай прикасаться не стала.
Когда Лика оказалась на лестничном пролете, откуда можно было рассмотреть весь холл, ее сердце тревожно забилось.
В дальнем углу, почему-то с фонариком, перемещался Андрей…
– Эй, ты чего не спишь? – неожиданно для себя самой шепотом поинтересовалась Лика. – Что-то случилось, света нет? Но подсветка на участке вроде как работает.
Катин брат поманил пальцем:
– Иди ко мне!
Ночь, красивый, безумно притягательный мужчина, чувственный голос, какая-то недвусмысленная фраза…
С пылающими щеками Лика приближалась к Андрею.
В эти доли секунды, казалось, все органы восприятия работали на двести процентов, даря миллионы разных ощущений, эмоций, запахов.
Как приятно касаться босыми ногами мягкого ковра.
Андрей изумительно пахнет. Очень необычная туалетная вода, в ней сплелись в одну мелодию аккорды из сухих листьев и свежескошенной травы, сладких тропических фруктов и горьковатого лайма.
Его кожа в полумраке кажется такой смуглой, а голубые глаза – прозрачными, хрустальными.
Как здесь непривычно тепло – из раскрытого окна в комнату закатываются волны жаркого ветра.
Много работы, мало отдыха, никакой личной жизни – и вот из этой нервотрепки вдруг попадаешь в рай, где тебя ждет самый лучший на свете мужчина. Пересохшие губы, предательская слабость в коленях… И, может быть, хватит сил не вести себя, как изнывающее от желания животное. Но именно таковым себя в настоящий момент чувствуешь…
– Так зачем фонарик? – охрипшим голосом поинтересовалась Вронская, стараясь не смотреть в глаза Андрея. – Кругом враги?
Мужчина пожал плечами:
– Похоже, что так.
Он засунул руку в карман джинсов, вытащил пару пластиковых шариков, темный и светлый – только они, в отличие от тех, который демонстрировала днем Катя, были треснуты.
