до покоев короля.
Несмотря на долгое путешествие, они все равно пришли раньше, чем их ожидали. Гвардейцы в коридоре вытянулись по стойке смирно, один из них постучал в дверь, предупреждая тех, кто внутри, о приходе короля. Государь вошел в дверь и повернулся на каблуках к лакеям.
– Прочь, – велел он.
– Ваше величество?
– Прочь, – повторил король. – Все. – И взмахом указал на дверь – всем, в том числе телохранителям.
– Неужели ваше величество хочет…
– Да, его величество хочет. Его величество сыто по горло, и вы можете идти. У вас выходной. Выпейте по чашке кофе. Поболтайте со своими зазнобами. Прочь.
– Мы не можем оставить вас без нашей помощи, – сладкоречиво возразил Седжанус.
– Ваше величество, так не годится, – запротестовал взводный командир, единственный, кто обеспокоился всерьез. Он знал свой долг и не имел права оставить короля без охраны. Телеус ему голову оторвет.
– Можете охранять меня из коридора. Дверь всего одна. И помогать мне, – он обернулся к лакеям, – тоже можете из коридора.
– Ваше величество, это недопустимо, – не сдавался Седжанус. – Мы не можем оставить вас одного.
Король, казалось, готов забить эти слова обратно в глотку Седжанусу. Потом его мстительный взгляд упал на Костиса.
– Костис может остаться, – сказал он.
– Так нельзя, ваше величество, – снисходительно улыбнулся Седжанус, но король перебил его.
– Король я или нет? – спросил он ровным голосом. – Или позвать для подкрепления мою супругу?
Он бы никогда не стал признаваться королеве, что не может управиться с собственными слугами, однако никто из них, даже Седжанус, не желал рисковать.
– Оглоблю ему в зубы, – буркнул кто-то.
Лакеи один за другим стали просачиваться в коридор. Последним вышел Ламион. Он обернулся и под свирепым взглядом короля поспешно закрыл дверь.
Эвгенидес обернулся к Костису:
– Проследи, чтобы здесь никто не появился. Чтобы никто не прошел ни в одну из дверей кордегардии, понятно?
– Да, ваше величество.
– Хорошо. Зайди сначала сюда.
Он вошел в спальню, Костис остановился в дверях.
– Передвинь это кресло. Поставь перед окном.
Кресло было неуклюжее, но не тяжелое. После недолгих колебаний Костис поднял его и отнес туда, куда просил король.
– Лицом к окну или спиной, ваше величество?
– Лицом.
Король сел. Костис остался стоять. Король, не глядя на Костиса, протянул руку и велел:
– Сними это с меня.
Он говорил о кольце. Тяжелый перстень из литого золота с печаткой, выгравированной на верхней грани рубина.
