разрешил на трап подняться. До слез обидно стало!
– ЗАМКНИ ТВО РТО, НУ-КО, – сказал Папа Бобер (да, Папа Бобер умел по-человечески!), и добавил по-волчьи для убедительности. – Порван, брын.
– Он взрослым расскажет, – закричали мальчишки. – Что мы без спроса играли, там где медведь бродил.
– Это медведь?
– Он не кусается?
Мальчишки отпрыгнули от трапа. Трап зашатался вместе с елью. Руки Папы Бобра запутались в еловых ветках. И тогда тот мальчишка, кто звал дядю с ружьем, разбежался и толкнул трап сбоку.
Папа Бобер слетел с трапа и покатился вниз с холма все дальше и дальше от родного Леса и родной хатки.
Это не были злые мальчишки, им просто не объяснили, что надо делать добрые дела, а злые лучше не делать, даже в шутку, даже в игре.
Долго катился вниз Папа Бобер, может, целый час, а может целый день. А может быть целый месяц. Хотел было Папа Бобер сказать еще раз «Вот это катка!», но никак не мог уцепиться за заснеженные кусты. От деревьев он сам уворачивался, на кочках тихо ойкал. Тихо – потому что только что узнал секрет, что от крика катишься с горки быстрее. Падать быстрее Папе Бобру не хотелось. Если бы кто-то посмотрел со стороны, то ему показалось, что снежный вихрь несется вниз по холму, подпрыгивает на высоком обрыве и улетает вдаль, в глубину Другого Леса.
Загадки Папы Бобра .
Упал Папа Бобер в самой чаще Другого Леса, проломил ветки и снова куда-то полетел вниз. Он упал на какие-то тряпки и мох, скатился с них и остановился окончательно.
– Что это за загадочный падучий мир?! В моей плавучей местности мне нравилось значительно больше, – удивился Папа Бобер. – Может быть от того, что я знаю столько секретов-загадок, просто большую кучу секретов-загадок с меня ростом, со мной и происходят разные загадочные происшествия.
Огляделся Папа Бобер и понял, что попал в глубокую яму, на одну стену которой была навалена гигантская куча из какого-то меха, мха веток и листьев. Рядом с кучей лежали какие-то тряпки или занавески. Одна из них была желтой и грязной. Вторая тряпка, была такой грязной, что казалась черной, но кажется, она тоже была желтой. И может быть даже была не отдельной тряпкой, я углом первой тряпки. Третья из них была такой грязной и черной, что казалась темно-красной. А еще привиделось, что тряпка или тряпки прикрывают ход в какой-то лаз вниз, из которого идет темно-красный свет. Но подходить ближе и рассмотреть получше Папе Бобру не хотелось – очень уж они ему не понравились, так от них было тревожно.
– Надо выбросить их отсюда вместе с листьями, – решил Папа Бобер. – И нормальный трап наверх сделать – из того ствола, который лежал в яме и который листьями придавило.
Да, Папа Бобер немедленно начал обживаться на новом месте, еще не признавшись себе в этом. В яме, даже в пещере было веселее, чем в том крохотном шалашике у завала. То, что не попасть ему домой до весны, он понял, когда с холма летел. Он успел еще и попечалится от этой мысли, и свыкнуться с ней – так долго он летел.
Папа
