опомнился и вскинул брови:
– М-м? Я просто задумался. Говоришь, ты всецело доверяешь этому человеку?
Обычно князь демонов вскидывал брови, когда был чем-то доволен или хотел подшутить, но сейчас получилось несколько наигранно.
Се Лянь кивнул:
– Да… А что-то не так?
Хуа Чэн опустил голову, поправил серебряные наручи и нарочито небрежно сказал:
– Не то чтобы… Конечно, это только моё мнение, однако, гэгэ, ты слишком наивен…
Повисла пауза. Принц не был до конца уверен, понял ли Хуа Чэн, о ком идёт речь, но не решился продолжать этот разговор, чтобы не выболтать лишнего, и бросил в ответ лишь «угу». Однако вскоре он всё же не удержался:
– Саньлан, и тебе неинтересно, кто этот человек?
– Раз гэгэ твёрдо уверен, что он не связан с этим делом, то незачем любопытничать.
Се Лянь потёр переносицу, и Хуа Чэн добавил:
– Однако, если ты желаешь поделиться, я внимательно слушаю. Кто он?
Это прозвучало вполне естественно, но теперь Се Ляню стало ещё более неловко: будто он специально напросился на такой вопрос. Он не понимал: Хуа Чэн просто не хочет быть назойливым, или ему правда безразлично?
Как раз кстати в этот момент показались призрачные бабочки – они расправились с крысами-падальщиками, разорвав тех на куски, и летели низко, будто битва порядком утомила их. Принц тут же подался навстречу, протянул руку и подхватил одну, крошечную и хрупкую.
– Спасибо за труды!
Этот его жест пришёлся бабочкам по вкусу: сначала они замедлились, а затем, словно учуяв дивное лакомство, всем скопом бросились к Се Ляню. Тот от увиденного потерял дар речи, а Хуа Чэн тихо кашлянул – тогда бабочки покорно устремились к хозяину и, опустившись на серебряные наручи, слились с выкованным на них узором.
Се Лянь с Хуа Чэном продолжили поиски Инь Юя.
– Это же не Фэн Синь? – пройдя немного, спросил вдруг князь демонов.
Принц задумался о другом, и вопрос застал его врасплох.
– А? Что?
– Тот человек, о котором ты говорил.
– Конечно нет! – отмахнулся Се Лянь.
Хуа Чэн приподнял брови:
– И не Му Цин?!
По лбу Се Ляня стекла капля холодного пота.
– Вот уж точно не он! – поспешно ответил принц. – И почему ты вдруг вернулся к этому разговору?
Хуа Чэн улыбнулся:
– Я тут подумал, что четвёртый человек вызывает больше всего подозрений. На всякий случай мне всё-таки хотелось бы знать, кто тебе так близок. Поделишься?
В его улыбке Се Лянь почувствовал фальшь. Он глубоко вдохнул и собрался заговорить, но вдруг тусклый серебристый свет бабочек, который до сих пор освещал им дорогу, потух – всё погрузилось во мрак. Хуа Чэн молниеносно схватил Се Ляня за руку и оттащил на обочину.
– Саньлан, к нам что-то приближается? – насторожённо спросил принц.
Хуа
