style="font-size:15px;"> – Так точно. Что прикажете делать с Гроргом? – ответил мальчик, всё ещё подражая солдатской дисциплине.
– О нём я потом сам позабочусь. Его бы уже давно пора подшить, пока в конец не развалился. А теперь иди, – сказав это Гэлсар вновь приобнял Аллейсу за талию, и вдвоём они ушли вглубь дома.
– Ты сегодня хорошо двигался, – похвалила брата Деа, вертя в руках изрытую глубокими морщинами персиковую косточку, на которой ещё оставалось немного сочной мякоти.
– Спасибо, – как-то безразлично буркнул Хромос, отряхивая штаны и клепаную куртку.
– А давай, после того как ты отнесёшь мечи, мы вместе пойдем к ручью. Мне Фло́ги сказал, что там сейчас много маленьких лягушат в траве сидят. Ты идёшь, а они прямо у тебя из-под ног во все стороны выпрыгивают. Возьмём горшок и наловим их побольше, пускай они у нас живут.
– Не, за лягушками не пойдём.
– Но почему?!
– Потому что скоро обед будет. Ты может уже и вдоволь наелась, а вот я голоден как волк.
– Ну ладно, тогда пойдём после обеда.
– Возможно, – уже более с большей добротой и бодростью в голосе ответил Хромос, засовывая оба тренировочных меча подмышку.
– Тогда поторопись, братишка, – сказала Деа и убежала в дом искать родителей.
Хромос устало вздохнул и неспешно пошёл по дорожке, посыпанной всё тем же бурым гравием, в сторону небольшого домика, стоявшего на удалении от виллы. За с спиной он услышал приглушённый смех отца, на которого внезапно напала Деа, подкравшись к нему из-за спины. Мальчик любил те дни, когда Гэлсар возвращался из военных походов и проводил много времени с ним и сестрой, не забывая уделять особое внимание любимой жене. Вечерами он рассказывал им об удивительных приключениях, которые ему довелось пережить в далёких краях. Это были истории про чудаковатых чародеев, про великие города, про опасные сражения и про ужасных чудовищ, которых он с верными товарищами нещадно крошил на мелкие кусочки, героически спасая сотни невинных жизней от мучительной кончины. Стоя перед пламенем камина, он вёл свой увлекательный рассказ, то размахивая воображаемым мечом, то страшно завывая и рыча, от чего детей пронимала дрожь, и они крепко прижимались к матери или друг к другу. Но какими бы порой пугающими и жуткими не были эти ничуть не приукрашенные истории, а скорее даже приуменьшенные истории, Хромос и Деа обожали их и были готовы слушать отца всю ночь напролёт до самого рассвета.
Дойдя до оружейни, мальчишка свободной от тяжёлой ноши рукой открыл дверь, которая в отсутствие Гэлсара запиралась на большой и тяжёлый замок. Внутри была всего одна единственная комната, больше походившая на залу. Сверху донизу она была завалена оружием, бронёй и различными трофеями, привезёнными отцом из дальних странствий. Хромос любил проводить время среди этих предметов боевой славы и почитал это место словно первейшую в мире святыню. Напротив входа, надетый на специальную
