из-за графина, остановила меня у стеллажа вопросом:
– Что за животное у тебя, Франц?
Учительница спрашивала, мельком бросив на меня взгляд поверх очков. Тут же опустила голову и сникла в утробе кафедры – видимо, что-то интересное показывали в телепрограмме. Снова высунулась, подняла вязание ближе к глазам и колдовала крючком с мохеровой ниткой, в уголке губ в усердии кончик языка высунув. Ждала мой ответ.
Челюсть вислая, нос с горбинкой, глаза слишком широко посажены – чуть ли не на висках. Фигура – да, но лицом не Мэрилин. И ноги, наверное, «без коленок», ляжки грузноватые – поэтому-то юбки короткие не носит. Вообще полноватая. Нет, не Монро, заключил я, и ответил:
– Бегемот.
– Бегемот? – оторвалась от вязания, очки подняла на лоб Маргарита Астафьевна, – Сними тряпочку… А, в воде по брюхо.
– Пьёт… В пруду, – подтвердил я догадку зоологички.
– В пруду?.. А, в Московском зоопарке видел.
– Да, – соврал я. В Московском зоопарке я, четырёхлетний карапуз проездом на Сталинградщину к бабушкам, видел только обезьян, а на жирафа внимание обратил потому только, что у того шея была длинной, и он норовил через отгородку забрать у меня банан. Обезьяны меня тогда увлекли, но Стас Запрудный вылепил орангутанга, а слепи я, например, шимпанзе, староста убедил бы всех, что и у меня орангутанг. Запросто подставил бы, свалив из мастерской по каким-нибудь им придуманным неотложным общественным делам.
Чтобы ни у кого не возникло сомнения в том, что моя поделка действительно бегемот – ни медведь, ни обезьяна, ни поросёнок, – заколкой значка в углу пруда начертал по пластилиновой воде:
БЕГЕМОТ
Чуток поразмыслив, дополнил:
В ПРУДУ
И на конце, предвидя ёрничание Глашки-головастой, проставил:
.
И положил творение рук моих на верхнюю полку стеллажа – рядом с поделкой Марго. Хотел было посмотреть, кто там укрыт, но передумал. И тут… ещё одна гениальная мысль! Взял и подсунул дощечку под тряпицу… к любимому животному Марго. Укрыл, спрятал бегемота. Юродивая, дура, выделилась, первой и вызовут. Мою поделку обнаружат, но не подумают на меня, ни кто в мастерской не видел, кого я лепил. Прежде чем я «армейки» достал, в буфет умотались. А и видели бы, потребовали бы Марго у доски выступить – кулаки бы показал, и делов всех. Зоологичка видела, но мельком – кончиком языка в углу рта и спицами крутить не бросив. Понадеялся, забыла. Повезёт, не вызовет после рассказа Марго, а та о том, что касалось «живности», уже в младших классах на природоведении, могла протараторить всё время урока. Наверняка, корову слепила, о «бурёнке» насочиняет. Вряд ли, после доклада Марго Маргарита Астафьевна рискнёт предложить и мне, тому, кто у неё одни «трояки» получал, рассказать о любимце.
Свою тряпицу, чуть влажную, сложил и сунул в нагрудный карман жилетки – в туалете пальцы от пластилина отмыть и вытереть насухо.
