они обсуждали разные темы и вкусовые предпочтения. Оказалось, что у них было много общего, несмотря на разность характеров.
Константин ненавязчиво изучал её лицо, пытался запомнить каждую линию, чтобы потом нарисовать по памяти портрет.
Разговаривая с ним, девушка то и дело отводила взгляд и смотрела куда-то в сторону через его плечо. На секунду даже показалось, что там кто-то стоит. Константин оглянулся, за столиком неподалеку сидела парочка. Они ели одно мороженное на двоих и громко смеялись.
– Знаешь их? – спросил Ван.
– Да нет. Просто они выглядят такими счастливыми. Может дело в мороженом, – хмыкнула София.
– Или в том, что им хорошо вместе. Остальное лишь бутафория.
– Но мороженое я все-таки закажу, – махнула официанту девушка.
Глава 5
Константин разговаривал с Софией, в атмосфере светящихся лампочек над головой и обволакивающих запахах соуса хойсин и чеснока. Погода понемногу портилась, начинался ветерок со стороны моря. Но собеседникам будто было все равно.
Либби старалась не привлекать лишний раз к себе внимания Софии.
Вокруг, итак, было достаточно гидов, которые с любопытством поглядывали на них. Появление эфора всегда вызывало обсуждения, и волна догадок уже начинала загребать Сообщество. Информация среди гидов и эфоров давно утратила свою конфиденциальность. В современном мире, где ценились доносы и сплетни, вредные привычки не обошли гидов стороной (или они и были основателями этого пагубного явления?)
Происшествие в мастерской и картина Константина быстро стали новостью дня в Высшем мире. Каждый проходящий мимо гид смотрел на Элизабет. У кого-то во взгляде читалось сочувствие, у кого-то осуждение, а у кого-то и вовсе неприкрытая ненависть.
Гиды рангом ниже её боялись. Боялись, что ошибки одной скажутся на работе всех, что цепочка неудач заразна, подобно ветрянке. Гиды постарше же ставили Либби в плохой пример, среди своего ранга. Дескать, в семье не без урода, а она их предводитель.
Приходилось подстраиваться под новые реалии. Реалии, в которых она стала изгоем за пару недель.
Оставалось только гадать, почему архонт не понизил её до сих пор в ранге и не снял с задания. Каждый день она смотрела на Константина в страхе, что этот день последний. Её тренировали не привязываться к подопечным, проявлять эмпатию, но всегда трезво оценивать ситуацию. Теперь же, Либби хотелось стать зримой. Поделиться с Константином, как с братом всеми тяготами, которые пришлось пережить рядом с ним. Пока он день и ночь рисовал рыжий закат и зелёную морскую капусту на берегу песчаного пляжа, Каллидус верным псом сидела в позе лотоса у картины, опасаясь каждого нового мазка акварелью.
– Почему так медленно? – спросила она эфора, которая с беззаботным видом доедала свою еду.
София подняла глаза и посмотрела на Либби, стоящую за плечом подопечного, скрестив руки.
Константин, естественно это
